Записки о России. XVI — начало XVII в. - [56]
Были сделаны для него, с его князьями и знатью, подмостки в 150 морских саженей длиной, в две шириной и на три фута поднятые над землей, чтобы они могли пройти из одной церкви в другую через напиравшую толпу, так как народа было так много, что некоторые в то время были задавлены до смерти в этой толчее. По возвращении царя из церквей, под ноги ему стлали золотую парчу, паперти церквей были покрыты красным бархатом, а подмостки между церквами — алым стаметом. Как только царь проходил, парча, бархат и стамет обдирались теми, кто только мог добраться до них, каждый желал иметь кусочек, чтобы хранить его как память. Серебряные и золотые монеты, вычеканенные по этому случаю, в большом количестве разбрасывались в народ. Лорд Борис Федорович был пышно и богато одет с украшениями из больших восточных жемчужин и всяких драгоценных камней. Подобно ему были одеты все Годуновы в соответствии с их положением как и остальные князья и знать; один из них, по имени князь Иван Михайлович Глинский (Knez Ivan Michalowich Glynsky)[406], как найдено в регистре, имел одежду, коня и его убранство стоимостью 100 тысяч марок стерлингов, причем все очень старинное. Царица, находясь в своем дворце, сидела на престоле у большого открытого окна. Ее одежда была так богато украшена камнями и восточным жемчугом, что блестела и сверкала; на голове ее был надет царский венец. Вокруг нее находились знатные дамы и княгини. Народ воскликнул: «Боже, храни нашу благородную царицу Ирину (Irenia)!»
После всего этого царь вошел в палату Думы (the parliament house), которая также была богато убрана. Там он занял свое царское место, украшенное, как и прежде, на столе перед ним были поставлены шесть его венцов; один из его приближенных держал царские чашу и кувшин из золота, по обе стороны от него стояли два человека, называемые рындами (kindry), в белой, затканной серебром одежде, с жезлами и золотыми топориками в руках. Князья и знать в богатых одеждах расположились вокруг по старшинству.
Царь после краткой речи допустил каждого поцеловать его руку, что и было сделано, затем он перешел на свое царское место за столом, где ему с почестями прислуживали его знатные люди. Три передние комнаты, большие и просторные, были уставлены блюдами из серебра и золота от пола до потолка, одно над другим, среди них было много золотых и серебряных бочонков. Празднества продолжались целую неделю, в течение которой устраивались разные царские развлечения. После этого главнейшие лица из знати были выбраны и получили разные должности и назначения: так, князь Борис Федорович был назначен главным советником (chiele counseller) царя, конюшим (master of the horse), телохранителем царя (had a charge of his person), военным наместником (livetenant of the empire) и начальником военного снаряжения, правителем, или наместником (gouvernor or livetenant), царств Казани, Астрахани и других[407]. Кроме этих званий, в дар от царя и парламента (parliament) он получил множество доходов и богатых земель, так, например, ему и его семейству была отдана провинция Вага в 300 английских миль длиной и 250 шириной и много городов, деревень, населения и богатства. Его годовой доход с этой провинции был 35 тысяч марок стерлингов, будучи едва ли не пятой частью его доходов вообще[408]. В дальнейшем он и его дом стали столь могущественны, что могли в 40 дней представить 100 тысяч снаряженных солдат[409].
Празднества царской коронации завершились пальбой из пушек, называемой царской пальбой, в двух милях от города [были расставлены] 170 больших орудий всякого калибра, прекрасно сделанных. Эти орудия стреляли разом в специально приготовленные валы. 20 тысяч стрельцов, разодетых в бархат, отделанный шелком и стаметом, были расставлены в 8 рядов на протяжении 2 миль, они выстрелили дважды очень стройно.
После всего этого царь, сопровождаемый всеми князьями и знатью, по крайней мере 50 тысячами всадников, проехал через город в свой дворец. Эта царская коронация требует много времени и бумаги для настоящего ее описания. Стоит сказать, что подобного зрелища никогда не видели в России.
Коронация и другие празднества кончились, вся знать, чиновники и купцы, следуя существующему порядку, каждый в свою очередь и на своем месте, приносили богатые дары царю, желая ему долгой жизни и счастья в своем царствовании.
В это самое время мистер Джером Горсей, упомянутый выше, будучи на службе в России у ее величества королевы, был призван к царю, восседавшему на престоле. И тогда же известный купец из Нидерландов, только что приехавший в Москву (который выдавал себя за подданного короля Испании), по имени Ян де Вале (John de Wale)[410] был таким же образом призван. Некоторые из знати пытались оказать предпочтение этому подданному Испании перед мистером Горсеем, слугой королевы Англии, на что мистер Горсей не хотел ни в коем случае согласиться, говоря, что скорее допустит, чтобы ему отрезали по колено ноги, чем такое неуважение чести ее величества королевы Англии, и что не сможет поднести подарок царю после подданного короля Испании или любого другого. Царь и князь Борис Федорович, узнав о столкновении, послал к ним казначея Петра Ивановича Головина (the Lord Treasorer Peter Galavyn) и Василия Щелкалова (Vasili Shalkan)
