Записки о Литургии и Церкви - [19]

Об этой минуте литургии так пишет св. Иоанн Златоуст: «Когда священник стоит перед престолом с воздетыми к небу руками, призывая Святого Духа сойти и коснуться Святых Даров, тогда бывает великая тишина» [136].

В «Патерике» рассказывается, что один монах усомнился в истинности претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. После литургии вот что он рассказывал братиям монастыря: «Когда… вышли клирики (священнослужители. — С. Ф.) из диаконника, имея Святых Тайн причастие, я видел, что опять отверзлись небеса и сходил огнь и со огнем множество святых ангелов, и среди них другие два чудныя лица, красоты которых нельзя и разсказать. И было сияние их, как молния, и среди двух лиц малый отрок. И святые ангелы стали вокруг Святой Трапезы (престола. — С. Ф.), а два лица — над нею, и отрок — в средине их. И, когда были окончены святыя молитвы и приблизились клирики раздробить хлебы причащения, я видел, что два лица стали держать младенца… и источили кровь его в потир (чашу. — С. Ф.), и, разсекши тело его, положили на верху хлебов, и сделались хлебы телом. Когда подходили братия принимать, давалось им тело, и когда взывали они, говоря: «Аминь», становилось оно хлебом в руках их. Когда и я пришел принять… услышал голос, говорящий мне: «…с верою ли примешь то, что держишь в руке твоей?» И я сказал: «Верую, Господи!» И, когда я сказал сие, тело, которое я держал в руке моей, стало хлебом, и, возблагодарив Бога, принял я святую просфору. Когда же окончилась служба… я видел опять младенца… и когда клирики потребили Святые Дары, я видел, что опять открылась кровля церкви и божественные Силы вознеслись на небеса. Услышав сие, братия (монастыря. — С. Ф.) вспомнили апостола, говорящего: «Пасха наша, за ны пожрен бысть Христос», и в умилении пошли в келлии свои, прославляя… Бога» [137].

Глава 14

Священники во время «Тебе поем» так же, как и во время Херувимской, молятся с воздетыми руками. В древности, вплоть до VI—VII веков, с воздетыми руками молились в храме при разных молитвах не одни священники, но и все молящиеся. Некоторый след этой древней практики можно видеть в указании Типикона о молитве Великого поста «Господи и Владыко живота моего». Оказывается, что еще в те уже далекие от первохристианства средние века, когда составлялся Типикон, полагалось эту молитву совершать с воздетыми руками, и при этом не только священнику, но и всем мирянам [138].

Именно об этом способе моления пишет нам апостол Павел. Именно этот сильнейший способ моления образует из человека распятие, делая его всего {как бы} крестом. А это особенно нужно на литургии — и особенно в эти минуты совершения Таинства Креста. Человек сострадает Владыке своему. Это — тайна любви Творца и твари, так соединенной с Творцом, как тело соединено с головой, — может ли быть изолировано их страдание? Вместе с Господом и Церковь восходит на Голгофу.

«Церковь видит в Таинстве, на жертвеннике совершаемом, — пишет блаж. Августин, — что и сама она купно приносится в том, что приносит… Церковь верующих и общество Святых приносится Богу в жертву Великим Архиереем, Который… и Самого Себя принес за нас во Своем страдании, чтобы быть нам телом… толикия (такой. — С. Ф.) Главы, по восприятому Им образу нашего рабства» [139]. Страдание или скорбь в христианстве — не самоистязание и не принятое на себя послушание или «правило», а невольное единство чувства единого Тела. «Как женщина, имеющая во чреве, знает о том ясно… так и тот, кто имеет вообразившимся в себе Христа, знает движения Его…» — говорит Симеон Новый Богослов [140]. Вспомним еще раз образ «Знамения» Богородицы с Младенцем во чреве — Знамение Церкви. «Моя Любовь распялась», — говорит о себе св. Игнатий Богоносец [141]. «Мне мир распялся, и аз миру [142], — говорит апостол Павел». «Любовию… сраспялся еси ты Распекшемуся нас ради, Павле преславне», — читаем мы в службе апостолу 29 июня ст. ст. (песнь 5–я второго канона). Это есть единство огня божественного страдания. «Кто близ меня, тот близ огня», — говорится в одном аграфе, достоверность которого как подлинных слов Христовых подтверждается тем, что он приводится не у одного древнего учителя Церкви, а у трех [143].

«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12, 49).

У св. Димитрия Ростовского была такая молитва: «Любовию Твоею божественною да уязвлено будет сердце мое, о Боже мой! Да взыщу день и ночь Тебе, Господа моего, да всею душею моею к Тебе присоединен буду; да жегома и палима будет душа моя божественным Твоим желанием; да присно сие имать души моей во утешение, да присно сие имать в тихое пристанище и непреложный покой» [144]. «От бескровной Жертвы, через которую делаемся мы участниками со Христом (и. — С.Ф.) в страданиях, и в Божестве», — говорит св. Григорий Богослов [145].

Это соучастие — суть и каждого христианина, и всей Церкви. «Церковь, истинная Невеста Христова… во изгнании основана и чрез апостольскую и мученическую кровь в стены произведеся, и в том основании страдания и скончатися (окончиться. — С. Ф.) имать» (Книга о вере)