Записки о капитане Виноградове - [2]

Покойник… Интересно, будет минута молчания в Организации Объединенных Наций?

Седого сменил другой сюжет: страшные последствия взрыва воздушного лайнера. Полиция ищет «черный ящик»; мина, судя по всему, заложена при посадке в Каире… Среди погибших – известный своими антивоенными выступлениями экс-сенатор Быковски…

– Пока ни одна из экстремистских организаций не взяла на себя ответственность за совершенный террористический акт. По мнению компетентных лиц, в мире наблюдается устойчивая тенденция к увеличению подобных анонимных и не объяснимых с точки зрения политических или религиозных интересов убийств.

Виноградов пожал плечами – так уж и тенденция!

Ерунда, фирма никогда не гналась за дешевым и быстрым успехом… Когда-то, не так уж давно, Владимир Александрович испытал это на себе.

Помнится, первая очередь в тот день ушла куда-то высоко в сторону…

Глава первая

При малейшем сопротивлении они сорвутся и начнут карать. Потом они опомнятся, им сделается невыносимо стыдно, и, чтобы спасти свою совесть от этого стыда, они дружно примутся оправдывать самих себя друг перед другом, и в конце концов эту самую позорную страницу своей жизни они представят себе как самую героическую и, значит, изувечат свою психику на всю оставшуюся жизнь.

А. и Б. Стругацкие

Отягощенные злом

Первая очередь ушла куда-то высоко в сторону. Вторая – плеснула веером под ногами, заставив отвыкшего от подобных забав Виноградова ринуться вслед за попутчиками в узкую щель капонира.

– Чего творят-то, а?

– Ну… война все-таки!

– Серьезно? – удивился Владимир Александрович. – Кто бы мог подумать!

– Извините. Это случайно, видимо. – Голос у молодого с родинкой на щеке капитана был виноватый. Будто это он сам там, в горных сумерках, выцедил зазевавшиеся фигурки и нажал на гашетку. – Я схожу разберусь?

– Куда? – Только сейчас Виноградов и капитан разглядели, что третий их спутник прижимает к подбородку нечто отдаленно похожее на давно не стиранный платок.

– Зацепило?

– Не, ерунда! Камешком… – Ротный, могучий мужик из бывших милиционеров, убрал тряпицу и потрогал не менее грязным пальцем коротенькую царапину. На всякий случай выругавшись, он переспросил: – Куда это?

– Проверю. Разберусь.

– Без тебя разберутся. Тоже мне… Фурманов. – Капитан был здесь вроде замполита и к шуточкам на эту тему вынужденно относился как к издержкам профессионального статуса, – Сиди ровно!

Подтверждая его уверенность, снаружи уже начали разбираться: сначала треснул испуганный автомат с четвертого поста, потом отозвались ребята снизу… Бронетранспортер выбил штатным крупнокалиберным пулеметом несколько гулких очередей, что-то рвануло на расстоянии – и уже ничего нельзя было различить в перестрелке, усиленной горным эхом.

– Та-ак… – Ротный поправил ремень. – Фурманов! Отведи Саныча обратно, пусть подождет, пока разберемся… А мы сходим поглядим, какая им вожжа под хвост попала.

– Пойдемте, – облегченно кивнул интеллигентный замполит и взял Виноградова под локоток.

– Только тихонько там… огородами! Понял?

– Доставлю в лучшем виде.

Офицеры прошмыгнули мимо открытой площадки, которая раз уже подставила их под пули. Теперь обошлось – вероятно, противнику было не до старых мишеней, к тому же видимость резко упала.

– Осторожнее!

– Спасибо. – Виноградов с трудом удерживал равновесие на узкой, противной, как местные змеи, тропе – и в конце концов все-таки оступился, выматерился отчаянно, отражая в многострадальных устойчивых оборотах русской речи собственный страх, боль от ушиба и абсолютное непонимание миротворческой роли таких же, как он, идиотов с погонами. – …перемать!

– Что случилось? Упали?

– Нет! Грибы ищу, – сплюнул Виноградов.

– Здесь мин раньше было полно. Еще когда военные базировались. Потом, конечно, разминировали, но… Держитесь все же за мной. По возможности шаг в шаг, хорошо?

– Куда уж лучше…

Командировка нравилась Владимиру Александровичу все меньше и меньше. И не то чтобы последние годы у него был сплошной курорт, но… Восстановившись в рядах родной рабоче-крестьянской милиции, Владимир Александрович честно и небезуспешно отпахал четырнадцать месяцев и неделю в уголовном розыске, копаясь в свежих трупах и попорченных временем агентурных делах. Потом без слез и скандалов перевелся в пресс-службу, обрел животик и майорские погоны, решив для себя раз и навсегда, что описывать чужие подвиги значительно интереснее, чем совершать их самому.

Все постепенно налаживалось… Даже материально – оклад плюс газетные гонорары, плюс кое-что за выступления на радио и питерском ТВ! Кроме того, Владимир Александрович поучаствовал в написании парочки нашумевших не только у нас, но и в далекой Норвегии сборников кроваво-криминальной публицистики, что также способствовало социальной и экономической стабилизации в масштабах отдельно взятой семьи Виноградовых.

Кавказ… Не думал, не гадал, никак не ожидал он… Просто – вызвали, начальник как раз в отпуске был, а с замами не сложилось: надлежит откомандировать в объединенную газету группировки федеральных войск и МВД в зоне известного всем конфликта одного сотрудника. Сроком на три месяца.