Записки на полях соленых книг - [117]

– Суньте руки в яму и скажите, чувствуете ли вы нижний край шкатулки, – попросил он. – Думаю, ее ширина от трех до четырех дюймов, так что вам должно хватить свободного места.

Не обращая внимания на сырую землю, Эмми поспешно опустилась на колени и запустила руки в подкоп, сделанный Хитом.

– Вполне достаточно, – сказала она и сосредоточилась на том, чтобы получше обхватить края шкатулки.

Она положила большие пальцы на крышку и просунула остальные под дно, поэтому шкатулка легко высвободилась, как будто ждала этого. Эмми думала, что она окажется тяжелее, и неожиданный рывок опрокинул ее на землю, но шкатулка осталась в руках.

Эмми осторожно смахнула остатки земли и увидела прямоугольную деревянную коробочку с металлической застежкой и петлями и лакированной поверхностью, разрисованной цветами. Она взглянула на Хита.

– Думаю, это ювелирная шкатулка.

Он отложил лопату и уселся на корточки рядом с Эмми. Внезапно она неуверенно произнесла:

– Теперь ваша очередь.

Хит взял шкатулку, и на мгновение Эмми показалось, что он хочет положить ее на место. Вместо этого он очень аккуратно открыл крышку. Из внутреннего отделения, обитого красным бархатом, донесся слабый аромат духов и почти сразу исчез, оставив Эмми гадать, не почудился ли ей этот запах. Хит опустился на колени рядом с ней, и оба увидели то, что Лулу считала достаточно важным для символического погребения.

Эмми осторожно вынула ключ для роликовых коньков. Она повернула маленький предмет, чтобы посмотреть, нет ли на обратной стороне каких-то отметин, и удивилась тому, каким холодным он был. Она положила ключ на землю рядом с собой, потом достала серьги с подвесками из «песчаных долларов» и черепаховую пряжку, в застежке которой застряла длинная прядь золотистых волос. Борясь с разочарованием при виде таких мелочей, она достала из шкатулки остальные предметы: старую центовую монетку, носовой платок и кружевную ленту для волос фабричного изготовления, пожелтевшую, как старая фотография.

Она изучила центовую монетку со знакомым бюстом Линкольна, перевернула ее и увидела два пшеничных снопа, обрамлявших слова «один цент» и «Соединенные Штаты Америки».

– Это цент 1933 года, – сказала Эмми.

– Лулу родилась в этом году.

Она положила монетку вместе с другими предметами, разгладила на колене носовой платок и заметила монограмму в углу. На тонкой ткани остались пятна от губной помады и туши для ресниц.

– Кто такой «PWK»? – Она провела пальцем по черным нитям вышивки, словно они могли что-то сказать. – «P» может обозначать Питера, но его фамилия была Новак.

Эмми оставила носовой платок на колене, не желая больше прикасаться к нему, и снова взяла монетку.

– Поверить не могу, что это все.

– Что это? – спросил Хит и указал на то место, где лежала лента для волос. Наклонившись, Эмми заметила маленькую скатанную бумажку, засунутую между дном шкатулки и краем бархатной обивки. Она подцепила бумагу ногтем и вытащила двумя пальцами.

– Она скатана так, как будто ее хотели просунуть в бутылочное горлышко.

Их глаза встретились, и Эмми поняла, что они думают об одном и том же.

– Прочитайте ее. Может быть, так мне не будет казаться, что я подслушиваю ваши семейные тайны.

Хит удивил ее. Он не стал спорить и послушно обменял шкатулку на свернутый клочок бумаги. Медленно развернув листок на ладони, он всмотрелся в крошечные буквы перед тем, как приступить к чтению.

«Моя дорогая Маргарет,

мне нужно поговорить с тобой и все объяснить. То, что я сделал, позорно. Но я должен рассказать тебе, почему это случилось – не для того, чтобы оправдаться, а для того, чтобы обезопасить тебя. Дай мне последний шанс – это все, о чем я прошу. Я хочу увезти тебя подальше отсюда, куда-нибудь, где мы сможем все начать снова и оставить прошлое позади.

Обещаю, что если ты уйдешь после того, как я все расскажу, я больше не буду беспокоить тебя. Если ты вообще не придешь, то таким образом я получу ответ. Я сделаю все, что ты скажешь, женюсь на Кэт и стану отцом ребенка. И я найду способ защитить тебя даже издалека. Но если ты когда-нибудь любила меня, как я люблю тебя, то ты придешь. Встретимся в среду вечером в нашем особом месте возле маяка, в одиннадцать часов. Я буду ждать».

Хит поднял голову.

– Она не подписана, – он протянул записку Эмми, чтобы та могла убедиться в этом.

Казалось, кровь едва текла в ее жилах, когда она смотрела на знакомый почерк.

– Я знаю, кто это написал.

Он вопросительно посмотрел на Эмми.

– Питер. Я узнаю его почерк по дарственным надписям в книгах для Мэгги и Лулу. Заглавная «м» и прописная «ж» достаточно необычны, их легко запомнить, – она указала на букву «м» в имени «Маргарет». – Видите хвостик перед первой ножкой и сразу же за последней? А буква «ж» выглядит так, словно ее напечатали на пишущей машинке. Я сразу же заметила эту особенность. Это один из критериев, которыми я пользовалась для того, чтобы определить, что Питер, надписавший книги для Мэгги и Лулу, не был тем человеком, который оставлял записки на полях.

Хит выпрямился.

– Тогда кто это сделал? Не могу представить, что моя бабушка имела нескольких любовников. Ей это было не свойственно.