Записки летчика-испытателя - [17]

Все было не так, как у нас: и забитые товарами магазины, и учтивость продавцов, официантов и обслуги в отеле, спокойствие и приветливость людей на улицах. Прошло всего шесть лет после событий 1956 г., на стенах многих домов виднелись следы от пуль и осколков, но город был на диво чистым и ухоженным, на каждом незастроенном клочке земли обязательно росли цветы или деревья, бросалось в глаза обилие спортивных площадок, особенно теннисных кортов.

Гостеприимные хозяева чемпионата старались сделать наше пребывание в Венгрии приятным, показали Будапешт, возили по Дунаю, на озеро Балатон, так что свободное от полетов время мы проводили интересно.

Мы познакомились с будущими соперниками, уточнили правила соревнований. Прилетели мы за неделю до начала чемпионата, поэтому использовали время с толком — для поддержания формы: много летали, приглядывались к ориентирам, привыкали к чужому аэродрому, к непривычной обстановке.

Многое удивляло — и относительная свобода в организации полетов, и даже то, как иностранные механики готовили самолеты: прямо в ангаре запустит двигатель, вылезет из кабины и крутит какие-то винтики в моторе, стоя рядом с вращающимся пропеллером, а потом заберется в кабину и рулит на старт, где его дожидается пилот, покуривая сигаретку…

Участников было человек тридцать; почти все имели персональные самолеты, у нас было три машины на пятерых зачетных участников, у американцев — два самолета на трех пилотов.

Венгры, чехословацкая команда, поляки и немцы из ГДР летали на "Тренерах" различных модификаций, в команде США был биплан "Грейт Лейке Экспериментал" и моноплан с верхним расположением крыла "Тейлоркрафт", англичанин выступал на французском биплане "Стамп" — вроде нашего По-2, только чуть поменьше и гораздо маневренней, герр Паволка из ФРГ прилетел на датском крохотном самолетике с размахом крыла всего пять метров!

Наши могучие Як-18П навели некоторое уныние на остальных участников, особенно после того, как они увидели, что мы можем начинать свой произвольный комплекс с минимальной высоты, разогнав машину на пикировании до 450 км/час и шикарной горкой набирая аж 1000 м!

Но вращались "Тренеры" пошустрее наших "Яков", да и подготовка участников соревнований, особенно венгерской и чехословацкой команд, чувствовалась основательная. Соответственно подготовили они и самолеты; к примеру, чемпион мира 1960 г. Ладислав Безак летал на облегченном до предела Z-226: со снятыми законцовками крыльев, снятым полом кабины, в обшивке фюзеляжа внизу имелось окно для нижнего обзора.

Кстати, Безак был единственным летчиком, включившим в свой произвольный комплекс плоский штопор. Смотрелось это для знающего человека страшновато — уж слишком мала высота для такой рискованной фигуры, — но этот элемент выпадал из общего ритма комплекса, так как на него уходило сравнительно много времени: виток обычного штопора на вводе, затем три витка плоского штопора и виток на вывод. Поэтому Безак терял очки, которые он мог бы набрать на других фигурах. Но за смелость надо отдать ему должное, тем более что на чемпионате в Братиславе в 1960 г. разбился француз Леон Бьянкотто, пытаясь выполнить такой же трюк.

Пользоваться радиосвязью на чемпионате не разрешалось, так что для облегчения самолета мы сняли радиостанции, но изменилась центровка и вследствие этого устойчивость и управляемость самолета, поэтому на две машины рации поставили снова, а на третьей летали без станции, так как некоторым нашим летчикам такой самолет понравился.

Почти до самого начала соревнований мы не знали, кто же будет летать, а кто сидеть в запасе. Это несколько нервировало, и первым не выдержал я, в последнем тренировочном полете чуть не сорвавшись в штопор после "колокола". Я тут же был определен в запасные, но сразу после меня Козырев, выполняя свой коронный номер — "квадратную петлю", стал "квадратить" с выходом из отвесного пикирования почти у самой земли, за что быстренько оказался на моем месте, а меня начальство в лице Василия Васильевича Обухова, руководителя нашей команды, бросило на передний край…

Наконец, все определилось. Наступил день открытия чемпионата. Честно говоря, чувства человека, стоящего на чужой земле, среди массы чужих людей, в костюме с буквами "СССР" на груди, однозначно не выразишь. Тут все — и гордость, что тебе доверили представлять страну, и опасение, что не сможешь сделать все так, как хотелось бы, и ответственность, и радость, и немного неловко, что тебя рассматривают со всех сторон…

Первое упражнение — обязательный комплекс — мы все отлетали хорошо, а я не поверил своим глазам, когда увидел свою фамилию в первой строчке итоговой таблицы. Летал в этот день как всегда, старался все выполнить чисто, но особенно не напрягался. И вот — первое место. Это дало повод некоторым моим друзьям величать меня впоследствии чемпионом мира, но формально я им не был.

По положению о соревнованиях места, занятые в полуфинале, не учитывались: после выполнения упражнений полуфинала выявлялись участники финала — одна треть от общего числа, а в финале определялись чемпионы мира по упражнениям и абсолютный чемпион мира. Начиная с 1964 г. эту систему изменили, и чемпионы мира по упражнениям определялись в полуфинале.