Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века - [17]
Девочка развешивает белье, выстиранное прачками (там же. С. 75). В нижней части представлены вещи для стирки и глаженья белья
В эпоху мадам Жанлис изготовлением кукольных хозяйств занимались в мастерских, расположенных в крупных европейских центрах по производству игрушек. Моделью домашнего хозяйства служили кукольные домики с кухнями, детскими, спальнями и гостиными. В шкафчиках хранились наряды и белье, в игрушечной столовой самовары, кофейники, чайники, шоколадники, чашки, молочники, сахарницы с щипчиками, таганчик с угольками и многое другое. Несмотря на миниатюрные размеры, все эти предметы можно было использовать по назначению: в кофейничке сварить кофе, в маслобойной кадочке взбить масло, на игрушечной мельнице смолоть муку, а в маленькой печке приготовить пирожное. Подобные изделия, изготовленные на заграничных мануфактурах, доступны были немногим[106]. Вот и брались русские литераторы описывать чудо-игрушки. Детский писатель В. Бурнашев подробно описал содержание игрушечного магазина, на полках которого собраны полезные игрушки для мальчиков (солдатики, конное снаряжение и кораблики) и кукольное хозяйство для девочек[107]. Бурнашев интересовался сельским хозяйством и экономикой, так что его увлечение идеей полезных игрушек было вполне искренним. Во второй половине XIX века игрушки для детского труда (как они стали называться) получили широкое распространение.
Все виды полезных игрушек четко делились по гендерному принципу: мальчики обучаются в игре мужским обязанностям, а девочки – женским. В популярной русской «Азбуке» А. Дараган описан типовой набор рождественских подарков. «Под елкой, на большом столе, накрытом белой скатертью, будут лежать разные игрушки: солдаты, барабан, лошадки для мальчиков; а для девочек коробка с кухонной посудой, рабочий ящичек и кукла с настоящими волосами, в белом платье и с соломенной шляпкой на голове»[108]. Несколько иным выглядит гендерный набор полезных игрушек в книге для чтения А. Пчельниковой. Мальчику предлагается заняться мирными делами (верховая езда, строительство), а девочке – хозяйством и шитьем. «У Сережи была прекрасная лошадка на колесах, с английским седлом, на котором он любил катать свою сестру и сам преважно разъезжал по комнате. У Лизаньки было полное хозяйство: кухонная посуда, фарфоровые сервизы, столовый прибор и пр. Игры у них были вот какие: Сережа бывал иногда каменщиком, а иногда архитектором. Лизанька все больше занималась шитьем. Сережа строил и перестраивал домик, а домик этот раскладывался на маленькие части, которые все плотно приходились друг к дружке и были точно как настоящие кирпичи. Лизанька перебирала в маленьком комоде вещи своей куклы и рассматривала, не нужно ли пришить где-нибудь тесемочку или заштопать дырочку. Сегодня они делали бал, и Лизанька сама приготовляла пирожное, так как у наших маленьких друзей была крошечная печка»[109]. Мальчики стремятся получить знания и берутся наставлять своих младших сестер, занятых тесемками и пирожными. Смущенные сестры винятся в незнании азов материальной культуры: «Мне очень стыдно! Но ведь я все училась дома, мне и не приходило в голову подумать, откуда привозится все к нам, как и кто все делает. Да и могло ли мне прийти в голову, например, любуясь красивыми шелковыми материями или кушая вкусный хлеб, что все это приготовлено руками тех, на вид таких грубых, неученых, в запачканных тулупах мужичков, от которых я всегда старалась быть подальше, которых боялась почему-то!»[110]
На фоне национального пейзажа представлен набор игр для воспитания русских дворянских детей обоего пола (Дараган А. Елка. Подарок на Рождество. Азбука с примерами постепенного чтения. СПб.: тип. Вт. отд. Его Имп. Величества канцелярии, 1846)
Гендерная определенность не всегда соответствовала подлинным интересам детей: мальчики были не прочь поиграть в кукольную посудку, а девочки мечтали о сабельках и лошадках[111]. Дочь Михаила Сперанского Лиза жаловалась в письмах отцу на гендерную кабалу. Опальный министр утешал свою дочь: «Запрещено тебе желать быть мальчиком, ты рождена именно для того, что быть моею Елизаветою, и десять мальчиков за сие я не возьму»[112]. По поводу же всевозможных ограничений, которыми обставлена жизнь девочек, он писал, что это «само по себе часто неправильно и непостоянно, а иногда и глупо, но всегда повелительно».
Для маленьких аристократок «гендерная кабала» в выборе игр оборачивалась приятной забавой с дорогостоящими хозяйственными наборами. Эти забавы описывались в изысканных книжечках, героини которых демонстрировали не только свою хозяйственность, но и модные наряды, подходящие к каждому виду занятий. «Берта, эта добродетельная девочка, получила от своей тетиньки в подарок маленькую кухню, в которой находятся сковорода, горшки, чумичка, терка, треножник, решето и все необходимые вещи для кухни»[113]. На игрушечной кухне Берта, одетая в платье с кружевом, готовит угощение для своих подруг. «Маленькая Эрнестина с розовыми щечками имела маленький кофейный сервиз, состоящий из ящика, кофейной мельницы, кофейника, молочника, сахарницы и шести чашек. Она его получила от маменьки в день Рождества Христова»
