Записки комбата - [27]

На старших курсах, одним из лучших считался наряд по столовой. Для мытья полов, посуды и чистки картошки привлекали по вечерам младшие курсы, а сами жарили картошку, иногда с мясом, болтали с поварами и официантками. Если видели, что молодежь не справляется, отправляли ее спать и брались за дело сами. Никакого принуждения, а тем более зуботычин, не было. Просто каждый знал свое дело и возможности, да и молодежь сама довольно часто обращалась к старшим за помощью.

Как-то, заступив дежурным по штабу училища и принимая вечером под охрану кабинеты, Сергей заглянул на коммутатор. Там работала молодая симпатичная телефонистка. Сделав ей пару рядовых комплиментов, он получил приглашение на чай. Так завязались их дружеские отношения. На лице Лены было написано, что она хочет замуж. Всячески обхаживая Серегу, она постоянно приглашала его заходить в гости. Сибирцев же, несмотря на свою внешнюю разухабистость, внутри все еще оставался мальчиком и Лену воспринимал только как интересную собеседницу, с которой можно было убить время.

Иногда он рисковал. Коммутатор располагался на втором этаже, а на первом был первый пост по охране знамени части. Парадокс — несмотря на то, что командование считало курсанта Сибирцева ярым нарушителем воинской дисциплины, знамя училища доверяло только ему. Серега правдами и неправдами пытался улизнуть от такого «доверия», но ничего не получалось. Он вновь и вновь был вынужден долбить службу, вытянувшись в парадной форме возле знамени, под круглосуточным ослепляющим светом мощных ламп. И вот, с появлением Лены, он решил разнообразить службу. Поздно вечером, когда в штабе наступала тишина, Сергей вызывал дежурного по штабу, вешал на него свой автомат, а сам шел к Ленке чай пить. Бывало, в это время, в штаб заходили проверяющие. Но, видя в конце длинного коридора часового у Знамени части бдительно несущего службу, удовлетворившись и не заметив подвоха, удалялись.

В будни, время свободного выхода в город по вечерам было всего часа два — три, поэтому обычно направлялись в кино, городскую библиотеку или баню. А вот в выходные, шли к кому-то из местных курсантов домой. Там переодевались в гражданку и сидели в кафе или пельменной. Пили пиво, с расчетом, чтобы к концу увольнения не было запаха. Затем, шли на танцы в Дом учителя, Дом медика или Дом офицеров. Летом, как правило, отдыхали в парке Кулибина или им. Ленинского комсомола («Швейцария»).

8

Обучение в училище медленно, но верно, шло к завершению. Время на учебу уделялось значительно меньше, так как дисциплины шли в основном специальные, не очень сложные.

Научились сдавать экзамены и зачеты без подготовки.

Накануне испытаний ребята приходили на кафедру и готовили аудиторию: под столами вбивали гвозди в пол, от которых протягивали провода в соседние классы. Экзамен проходил примерно так. Курсант заходил в класс, брал билет, садился за стол и ставил ногу в сапоге так, чтобы металлическая подкова на каблуке соединилась с гвоздем и замкнулась цепь. От подковы шел провод на наушник, спрятанный в погоне. Второй конец провода шел в соседний класс через тестер и усилитель на микрофон. Опуская пятку, замыкалась цепь, отклоняя стрелку на приборе и было видно, что сдающий экзамен готов к работе. Его, например, спрашивали в микрофон:

— У тебя билет в первом десятке? — стрелка оставалась на месте.

— У тебя билет во втором десятке? — курсант поднимал пятку, стрелка падала.

— Понятно!

Таким образом, находился номер билета и затем, оставалось только прослушать в наушник ответы. Своеобразная односторонняя связь.

Такая сдача экзаменов ни разу не подводила, хотя пользовались ею Сергей с друзьями крайне редко. Подготовку аудитории вели скорее для самоуспокоения, чтобы подтянуть отстающих курсантов и поднять средний балл взвода и роты.

Хитрили и по физической подготовке. Каждое воскресенье, несмотря на время года и погоду, проводились кроссы на три километра в расположенном вблизи парке «Швейцария». Если не уложишься в норматив, — на ближайшие выходные об увольнении можешь забыть. Выполнить же его можно было лишь полностью выложившись, на пределе человеческих возможностей. С каждым годом нормативы становились все жестче.

Как же их выполнить с наименьшим напряжением? Придумали. Беговой маршрут проходил по лесной зоне. Через метров триста после старта, в кустах, прятали второкурсников. Команда: «На старт! Внимание! Марш!» И мы рвали «…на три тысячи, как на пятьсот». Главное — добежать до кустов. Там накидывали свои номера на «молодых» и падали в траву. Те бежали дальше, отмечались на контрольных точках и возвращались обратно. В кустах вновь менялись нагрудными номерами и, с улыбками победителей, лихо заканчивали дистанцию. Особо не наглели, укладывались в средние нормативы. Подобное практиковали и зимой на лыжных десяти километровых гонках. Правда, перед «госами», эту хитрость командование разгадало и трассу сделали прямой, без разворота. Разделили «старт» и «финиш». Пришлось «умирать» самим.

После возвращения с очередных каникул Сергей встретился с Валей. Не ответив на поцелуй, она спросила: