Записки кладоискателя - [49]

Такими мне представляются возможные обстоятельства исчезновения эшелона, перевозившего в Москву золото, иностранную валюту, дензнаки СССР и партийные документы, вывезенные из Минска и Вильнюса.

Версия построена не на песке. В ее основу, как водится, легли легенды, рассказы местных жителей. Затем вероятностность подобного развития подкреплена некоторыми документами, книгами, статьями. А на вершину положены общеизвестные факты, до сих пор, толком необъясненные, военными историками.

Мало кто знает, что в Смоленской области добывался, а может быть, и сейчас еще добывается бурый уголь. Одним из центров добычи был город Сафоново, расположенный между Смоленском и Вязьмой. Во всяком случае, еще в 70-х годах прошлого столетия, когда я там бывал, город оставался шахтерским.

Вторым местом, назовем его Гриднево, был поселок, расположенный между Вязьмой и Ржевом. Добыча угля там прекратилась в 30-е годы двадцатого века. Поселок потихоньку вымирал, и, к моменту моего посещения, опять же в 70-е годы, представлял собою полтора десятка деревянных домов и несколько развалин каменных строений. Даже магазина там не было, за продуктами и прочим ширпотребом местным жителям приходилось ездить на велосипедах в соседнее село, находившееся в шести километрах от бывшего поселка.

Причиной же моего посещения этого забытого, не знаю, как богом, но уж, людьми-то, точно, явилось проживание в нем дяди моего троюродного брата Ивана из Москвы, который был старше меня на три года. Иван также приезжал на каникулы в деревню, и мы проводили дни в играх и забавах. У упомянутого дяди в Москве, почему-то, в интернате жил сын Лешка. Этот Лешка столько понарассказывал в Москве Ивану о подземных катакомбах, скелетах в цепях, сундуках с золотом и самоцветами, что тот, однажды и решил подзапастись золотыми деньжатами в заброшенном руднике. Одному и скучно, и страшно. Поехали вместе. Так я стал спутником и подельником своего троюродного братца. Ехать решили на велосипедах. Обычный вид транспорта на Смоленщине для старых и малых. За день, с перекурами, доедем.

К счастью, Лешка, как обычно, летом, был в поселке. Но, разукрашенная им действительность, оказалась несколько иной.

Высоченные терриконы из пустой породы являлись единственной экзотикой заброшенной шахты. В сам тоннель, или ствол, или, как он еще называется, проникнуть оказалось невозможно. Лешка клялся, что раньше лазили по ходам внутрь шахты, опять расписывал страшные приключения, но, похоже, врал. Различные норы, ходы, ямы, траншеи в великом множестве имелись на территории шахты, но все они заканчивались тупиками.

На наши расспросы Лешкин отец подтвердил, — военные, что-то прятали при отступлении, скорее всего оружие и боеприпасы, а потом взорвали шахту. Взрывы он слышал сам, было ему тогда четырнадцать лет. Несколько раз к шахте потом приезжали представители властей, военные, милиция. Первый раз, летом 1943 года, после того, как прогнали гитлеровцев. Потом после войны. Был и экскаватор, и бульдозер, копали в нескольких местах. В шахту проникнуть не удалось, глубокая она, извилистая с множеством боковых ответвлений. Раскопки закапывали. Вновь копали, вновь закапывали. Бывали у шахты и немцы, в период оккупации, но ничего не пытались раскапывать.

Примерно такие же рассказы с разнообразными вариациями мы услышали и от других жителей поселка. Вариации заключались в различии содержимого спрятанного. Кто утверждал, что в шахту закатили «катюши», кто — вагон с золотом, кто, — что туда свезли деньжищи со всей области. Вплоть до секретнейшего оружия, чтобы не захватил враг.

Легенда отпечаталась в моей подростковой памяти незавершенным загадочным строением и позже, поскольку я всю жизнь интересовался военной историей, дополнялась кирпичиками свидетельств из различных источников. Где-то я читал о вывозе золотого запаса из Минска и Вильнюса. Порой противоречивые версии о судьбе эшелона. Даже, по-моему, воспоминания участника вывоза ценностей и архива из Минска. Я не собирал сведения из источников, как это делаю сейчас.

«Штаб по поиску при комитете по вопросам безопасности Союзного государства возглавляет заместитель председателя КГБ Белоруссии генерал-майор Иван Юркин». И далее. «… коллекция включала золотые изделия из раскопок Помпеи, редкие и особо ценные монеты, картины известных художников, старопечатные и рукописные книги.», «…чрезвычайно ценной оказалась информация очевидца вывоза ценностей Петра Поддубского. Последний заявил, что 13 июля 1941 года он, будучи тогда водителем одной из частей, подогнал к зданию обкома партии грузовик, в который загружались для вывоза ценности. П.Поддубский, который лично в погрузке не участвовал, услышал слова военных: „Какой красивый крест“. Затем груз взяли под охрану сотрудники НКГБ, и автомобиль в составе колонны из еще трех грузовиков отправился в Москву. В одном из автомобилей груз сопровождал 1-ый секретарь ЦК КПБ Пантелеймон Пономаренко…». (Газета «Труд» № 131 от 13.07.2001).

Речь идет о вывозе ценностей из Могилева, и, в их числе белорусской национальной святыни и непревзойденного произведения искусства — Кресте Ефросиньи Полоцкой. Следы его теряются. Это одно из многочисленных свидетельств вывоза ценностей из Белоруссии в начале войны. Немногие из них впоследствии найдены.