Записки кинорежиссера о многих и немного о себе - [46]
— Евгений Маркович, сейчас на репетиции сидим за столом и в паузе Донатас смотрит на эту еду, но, будучи дисциплинированным человеком, ничего не берет, пока не начали снимать. И пока вы разговариваете с операторами, с художниками, он бурчит: «Все говорят о еде, о еде, а есть-то нечего!»
Он разглядел, что есть на столе и, предвкушая удовольствие, высказался: «А есть нечего!» Было принято без него подтрунивать над «Весельчаком Бо»!
Но «Весельчак Бо» учил текст, а они нет. Он готовился к работе, а они — нет!
Инсульт
Однако пять фильмов по две серии дались непросто.
Это было днем. На даче мне вдруг стало плохо, я поплыл, это я помню, начал терять сознание, меня подхватил сосед… Мы вместе обедали. И с этой минуты я ничего не знаю. Все, что я рассказываю, я рассказываю со слов сына.
Инсульт, кровоизлияние в мозг, аневризма аорты головного мозга, я без сознания, и меня только к вечеру привозят в больницу, и никто не хочет оперировать… Искусственная вентиляция легких. Это 2002 год. Мне 64 года! Четырнадцать дней я провел в реанимации и только потом пришел в себя. Потом меня перевели из реанимации в палату. Ходить я не умел, меня вели. Почему-то это была палата, наполненная людьми в белых халатах. Молодыми людьми. Может, это были студенты, я не знаю. Но одна точно была медсестра с этажа, потом я с ней познакомился. Меня привели всего увешанного банками с растворами. Я говорю:
— Снимите с меня это все!
И она, хорошенькая девушка, мне говорит:
— Больной, не трогайте! Их нельзя трогать!
Я говорю:
— Сними!
Я вспомнил, что я режиссер:
— Сними, говорю, с меня это все!
Она мне:
— Не трогайте!
Я ее шлеп по попе:
— Хорошенькая, а ведешь себя кое-как!
Из этой толпы выскочил какой-то пацан:
— Папа, папа, ты что? Тут мама…
Я с трудом сообразил, что это сын Витя.
— Ну и что, что мама?
А какая-то женщина вдруг зарыдала, прорвалась через толпу и выбежала на балкон. Балкон был открыт, я понял, что это жена моя. И я к ней:
— Галя, что ты? Не обращай внимания!
Всякие бессвязные слова.
Долго-долго я лежал в больнице. Каждый день мне вливали какие-то лекарства. Потом меня отправили в Ольгино, в реабилитационный центр. Мне вставили американскую пластмассу в дырку в черепе. Мы приехали с женой, переночевали там, а утром я встал с лицом в три раза больше, чем у меня на самом деле, глаза ничего не видели.
Галя позвонила доктору Шулеву. Он спрашивает:
— Может, комары покусали?
— Какие там комары…
— Хорошо, я пришлю машину!
Привезли в городскую больницу № 2. Оказалось, что отторжение этой американской пластмассы. И меня прооперировали в очередной раз и опять оставили в больнице. Рана не заживала приблизительно месяц.
Потом меня все-таки выписали, так как мне очень надоело лежать. Выпустили домой, но я ездил на перевязки. А рана все не заживала и гноилась.
Однажды я ехал на дачу мимо больницы, позвонил врачу. Это замечательный врач, тоже нейрохирург, который ассистировал Шулеву — Вадим Наильевич Бикмуллин.
— Вадим, я еду на дачу, по дороге хочу заехать к вам, чтобы вы меня перевязали. А может, вы со мной — на рыбалку?
Я рассчитывал, что он поедет и там еще раз перевяжет.
Я приехал. Он посмотрел, куда-то убежал. Прибежал:
— Евгений Маркович, надо еще раз прооперировать, почистить!
Я был в полуобморочном состоянии. Надо сказать, что когда без сознания привозят и оперируют, то это одно, а когда в сознании, то это другое.
А все это время меня наблюдал мой товарищ врач-кардиолог — Борис Алексеевич Татарский. Он не родственник, не брат, не сват. Просто такое совпадение. Нас познакомил Виктор Анатольевич Сергеев:
— Хочешь, я тебя познакомлю с замечательным кардиологом?
Я как раз мучился с давлением. Борис начал наблюдать меня.
Я ему позвонил:
— Борис Алексеевич, вот так и так…
Он сказал:
— Женя, нужно сделать операцию. Это несложная операция. Почистят. Не дай бог гной пойдет куда-то! Только попроси наркоз через укол, чтобы ты быстрее пришел в себя, доза должна быть небольшая, а то я тебя очень долго выводил из того наркоза!
Я говорю:
— Хорошо! Давайте делайте!
— Полежите здесь в палате.
Меня в палату положили. Там еще два человека. Я прилег. О рыбалке поговорили. Потом прибежали четыре девочки молоденьких в коротеньких халатиках, такие пеструшки с каталкой.
— Вы Татарский?
— Я…
— Раздевайтесь!
— Я вроде и так раздет?
А я сидел в одних трусах. Было лето.
— Раздевайтесь совсем!
Я говорю:
— Девочки, вы что-то путаете, у меня операция предстоит на голове.
— Раздевайтесь совсем!
— Хорошо, отвернитесь!
Я уже был злой как черт. Они отвернулись, я снял трусы, залез под простыню:
— Везите!
И они с гиканьем меня покатили по коридорам в операционную. Такая мрачная черная операционная. Я видел операционные только в кино. Они всегда белые, ярко освещенные. А там было темно, и черные стены. Я потом понял, почему — чтобы не было никаких бликов, отражений. Это для микрохирургии мозга. Я лежу, подходит какой-то высокий человек, похож на мясника, но в белом халате. Говорит:
— Здравствуйте, я ваш анестезиолог.
— Очень хорошо. Я прошу наркоз через укол и доза должна быть такая, чтобы я минут через пятнадцать после операции был в порядке!
Новая книга киноведа и культуролога Марка Кушнирова посвящена самому малоизвестному периоду истории российского кино — первому досоветскому десятилетию его существования. Её героями являются создатели первых кинофильмов Александр Ханжонков и Павел Дранков, режиссёры Владимир Гардин, Евгений Бауэр, Яков Протазанов, сценарист Александр Гончаров, знаменитые актёры Вера Холодная, Вера Каралли, Ольга Преображенская, Иван Мозжухин, Владимир Гайдаров и многие другие. Их лаконичные портреты-эскизы вписаны в широкую панораму становления русского кинематографа и его постепенного превращения из зрелища в искусство.
Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и до сих пор недостаточно изученный. В частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.
Данная книга повествует о кинорежиссере, писателе и сценаристе А. П. Довженко.
Ежи Теплиц — видный польский искусствовед, один из ведущих историков мирового кино. Советским читателям его имя известно прежде всего по вышедшей в 1966 году в свет на русском языке книге «Кино и телевидение в США». Его многолетний труд «История киноискусства» — наиболее современная и полная из существующих в мировой литературе работ по истории этого популярнейшего искусства. Большое внимание в ней уделено художественной стороне кинематографа, анализу эстетических основ киноискусства. Автор прослеживает развитие кино от его истоков до наших дней, рассказывает о национальных кинематографиях и творческих направлениях, рисует портреты режиссеров и актеров, анализирует художественные особенности лучших фильмов.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Новая книга о кинодраматургии от Камилла Ахметова выделяется на фоне традиционных работ по сценаристике тщательной систематизацией и историческим подходом. Развитие драматургической композиции – от традиционного линейного повествования до новаций XX и XXI веков – автор прослеживает на примерах работ Дэвида Уорка Гриффита, Льва Кулешова, Сергея Эйзенштейна, Орсона Уэллса, Акиры Куросавы, Алена Рене, Микеланджело Антониони, Альфреда Хичкока, Ингмара Бергмана, Федерико Феллини, Андрея Тарковского, Сергея Соловьева, Рашида Нугманова, Квентина Тарантино, Дэвида Финчера, Кристофера Нолана и других знаменитых кинематографистов. Камилл Ахметов анализирует современные кинодраматургические тенденции, включая методы отображения работы сознания человека, рассматривает основные принципы адаптации историй для кино и формулирует авторскую концепцию контекстного нарратива.