Записки из лётного планшета - [27]
Постоянно получаю письма от отца, от Гриши ничего нет.
Эту тетрадь дописал в Люберцах, куда попал в гости к Груне на 5 дней. Нас везли в Куйбышев за самолетами. Ох, как плохо переношу я самолет в качестве пассажира. Из Москвы до Куйбышева летел на Ли-2. Прислонился к иллюминатору и смотрел в одну точку. Так и просидел неподвижно.
Перебазировались в Млынув. Уже в Польше! Живем в двухэтажном особняке какого-то пана. Летаем поодиночке или парами на свободную «охоту».
Из полета не вернулся Корешков. С низкой высоты сбросил бомбы осколки повредили самолет. Сел в поле на фюзеляж, спрятался у поляка, а тот выдал его немцам. Это второй плен Сережи.
Из плена Сергей вернулся только в 45-м. Встретил его в Москве, у общежития, где мы жили, готовясь к параду Победы. Спали на высоких деревянных топчанах, соломенных матрацах, на мокрых подушках. И поговаривали: вот так Родина-мать привечает своих победителей.
Так вот, Сережа был одет в цивильную одежду. Поговорили. Потом он встретился с Каманиным, и тот опять взял его в авиацию. Служил в Бельцах, куда мы перелетели после войны из Чехословакии.
Из Млынува летал на «охоту» в район Рава-Русская. К линии фронта набрал метров 700 высоты, чтобы не быть хорошей мишенью. За линией фронта сразу начал снижаться. Небо без единого облачка. При снижении обнаружил несколько рассредоточенных автомашин, пострелял по ним из пушек и пулеметов. Продолжил полет вдоль железной дороги. На первой станции стоял эшелон. Набрал высоту метров 500 и сбросил 100-килограммовую бомбу. Опять снизился. На второй станции были четыре эшелона, два с паровозами. После полета проанализировал свою работу и пришел к выводу, что мог бы гораздо больше навредить немцам. Бомбы не попали в цель. А вот от стрельбы из пушек и пулеметов видел очаги огня. Беда в том, что поторопился, опыта атаки таких целей нет.
Набрал высоту, опознал местность, произвел посадку на аэродроме Млынув. Осмотрел самолет. В консоли плоскости была одна пулевая пробоина.
6 мая перегоняли новые самолеты по маршруту Куйбышев — Саратов Борисоглебск — Воронеж — Харьков — Прилуки — Скоморохи — Млынув — Окопы. Общий налет — 9 часов 20 минут.
Перебазировались на аэродром под город Жешув. Летали на Сандомирский плацдарм. Наши передовые части стремительно заняли позиции на реке Сан. Тылы отстали. Танки и штурмовики помогают войскам удерживать плацдарм. Летчикам ставят задачу подольше продержаться над целью. Выстраивались в круг и делали до 8 заходов. В одном из полетов командира эскадрильи Гамаюна из 91-го полка сбили прямым попаданием 76-миллиметрового зенитного снаряда. Имел более 200 боевых вылетов. Это было на глазах у Каманина. Говорят, у него даже слеза покатилась. Но, когда командир полка предложил посмертно наградить погибшего второй звездой Героя, отказал.
В корпусе (а это свыше 220 самолетов), которым он командовал два года, ни один летчик не стал дважды Героем. Наверное, все мерил по себе: если у меня одна Звезда (за спасение челюскинцев), то и у подчиненных тоже больше одной быть не должно.
Не вернулся с боевого задания Садохин.
Начали перелет в Румынию всем корпусом. Первая посадка была в Станиславе, где почему-то долго сидели ничего не делая.
прилетели в Бакэу на бывший немецкий полевой аэродром. Живем в деревне Марджинени. Питаемся в бывшей немецкой столовой, где на стенах красками изображен их боевой путь: Эйфелева башня, Крымский полуостров и т. д.
Под крыльцом гнездится пчелиный рой. Однажды, когда на крыльце собралось много людей, Жора сунул туда палку. Пришлось разбегаться.
Перелетели из Бакэу в Брашув (Румыния). Долго ждали хорошую погоду: надо было перелететь через Карпаты.
Перелетели на аэродром Альба-Июлия. Красивый городок. Нас почему-то не торопятся вводить в бой.
Перелетели в Клуж. За 3 дня здесь выполнил 4 боевых вылета. Далековато было до целей. Атаковали живую силу противника, автомашины южнее Сату-Маре, два железнодорожных эшелона на станции Сантэу.
Перелетели на аэродром Орадеа-Маре.
Надудвар. Это уже Венгрия. Глубокая осень. Аэродром — грунтовая полоса. Вода с грязью. При взлете — брызги и комья такие, что не видно самолета. Над целью вдруг оказывается, что пушки и пулеметы не стреляют: автоматика забита грязью.
Ходил в гости к хозяину магазина. У него дочки лет 14–16. Немного объяснялись. С одной из них я даже поцеловался. Видно, родители увидели и больше их на крыльцо не выпускают. Но, когда мы улетали, хозяин, хозяйка и одна из дочек плакали. Простым людям войны не нужны.
Из Надудвара летали в район Будапешта. Сделал 11 вылетов, в районах Цеглед, Ньиредьхаза, Мёзёкевещд, Сольнок атаковал автомашины, танки, железнодорожные эшелоны и прочее.
Водил четверку в район Шюте, Комарно. На железнодорожной станции атаковали эшелон. Удачно попали бомбами. Произошел мощный взрыв.
Штурман полка Кузин повел 16 самолетов (все, что собрали из трех полков) в район Комарно, северо-западнее Будапешта, где немцы перешли в контрнаступление. Я у него был заместителем. Вдруг впереди самолета, точно на моей высоте, разорвался зенитный снаряд калибра 76 мм. Спасла от верной гибели какая-то сотая доля секунды. Разрыв был настолько близко, что я аж вздрогнул, а ведь мои уши были закрыты шлемофоном. За войну видел много разрывов зенитных снарядов, но услышал только один раз. Сразу же стал уходить с этого курса разворотом влево.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.