Записки из лётного планшета - [21]

Полетаева начинают затирать. Сам виноват, слишком льстил начальству, стал зазнаваться.

Шарая подбили истребители: сел на своей территории благополучно, только без стрелка Лапшина. Куда делся? Может, выпрыгнул?

Немцы отбили Житомир и двигаются на Киев. Говорят, сосредоточили на этом направлении до 600 самолетов и тысячи танков.

Передо мной фотокарточка эскадрильи Штыкова 1942 года с Калининского фронта. Из 10 человек (8 летчиков, замполит и инженер) остались в живых трое.

Не летаем, аэродром раскис. На Украине осенью плохая погода для авиации. На сей день у меня 64 боевых вылета.

Ни от кого нет писем. Делать нечего, только попивай шнапс.

В районе Киева летчик Сошнин садился в поле с выпущенными шасси, скапотировал, висел на привязных ремнях. Задохнулся.

3.12.43 г.

Ночью выпал снег, началась зима. С 22 ноября и до сих пор не летаем. Плохая погода, грязюка. Немцы поджали наших к Киеву. Главная их цель задержать наступление.

В полку истребителей, которые прикрывают нашу дивизию, воюют два испанца, Прието и Урибе. Из тех, которые прибыли к нам в 1937 году. Награждены, научили летчиков немного петь и говорить по-испански. Когда ребята выпьют вечером, запевают.

Прочитал сочинения Писемского, 750 страниц. Хорошие, реалистические произведения о жизни и быте помещиков и крестьян в царское время. Прочитал журнал «Знамя», 200 страниц.

Писем — ни от кого, кроме отца. Жизнь здесь скучная. Развлечений нет. Перед обедом пьем самогонку.

Завтра у нас должен быть вечер в честь Дня Конституции. Соберутся одни летчики. «Обтекателей» не будет.

Скоро поедем на летную конференцию нашей дивизии и истребительного полка. Увижу своих ребятишек. Соскучился по ним. Очень сильно чувство дружбы на войне. А летчики между собой как родные. Ненавидят приспособленцев. Горе сближает.

В батальоны аэродромного обслуживания, например, поустраивались здоровые, как быки, мужики, «поженились» и «воюют». Их прямо в глаза называют «обтекателями». Считай, каждый командир БАО имеет ППЖ (походно-полевая жена — Ред.).

9.12.43 г.

5 декабря, в День Конституции, наш полк совместно с истребителями устроил офицерский вечер. От нас — я, от них — майор Веселов были организаторами. Все прошло хорошо, весело и без скандалов. Счеты никто не сводил.

Бывший штурман нашего полка майор Зиновеев стал командиром 91-го гвардейского ШАП, а подполковник Левадный назначен заместителем командира 264-й дивизии. Зиновееву повезло: ниже должности штурмана полка не занимал, хотя у него нет и 30 боевых вылетов — очень боится. Штурманом нашего полка будет капитан Кузин, командиром 1-й эскадрильи — Корешков.

Стоит плохая погода. Немцы летают по одному — «охотники», бросают бомбы с замедленными взрывателями. Вчера летал в паре с Корсаковым. Бомбы сбросили на окопы и танки. Высота облачности была не более 250 метров. Взлетали с аэродрома Недра. Штурмовали юго-восточнее Фастова. Летали также Корешков с Сошниным.

Немцы теснили наши войска с юга, а теперь — с запада, все ближе подходят к Киеву, до города 60 километров.

Вчера моему стрелку Марушкину вручили орден Отечественной войны II степени, до этого имел Красную Звезду. Скоро и мне вручат очередной орден третий по счету.

10.12.43 г.

Сегодня погода улучшилась. Наш полк сделал 2 вылета. Я летал во втором. В первом группу водил командир моей эскадрильи Береговой. При выходе из атаки убрал газ, чтобы быстрее собрать ведомых, но они немного выскочили вперед, так, что ведущий оказался последним. Тут его «фоккер» и подловил, но все закончилось почти благополучно: немец пробил только колесо и отбил полгондолы шасси. Истребители прикрытия завязали с ними бой. Командир эскадрильи оказался без ведомого (его щитом был испанец), подбили, пошел на посадку в поле, у земли его преследовали два «фоккера» и, наверное, добили. Жаль, Ганичкин — хороший парень, давно воюет. Неужели погиб?

Сегодня меня едва не таранил молодой летчик — первый вылет.

Случилось! Стрельченко полетел пьяный и погиб.

11.12.43 г.

Сегодня наш полк сделал 2 вылета на Грибенки. Я летал утром, вел второе звено. Около цели, за 200 метров, нас встретили два «фоккера». Скорее всего сидели на площадке «подскока». Пристроились сзади, снизу начали атаковать моих ведомых. Левому отбили кусок элерона и часть руля поворота. Ранили в ногу стрелка. Летчик Колигин сразу же ушел под меня и выскочил вперед. Правый ведомый Аверьянов попал под огонь другого истребителя, ранило стрелка Сентебова. Аверьянов стал уходить в облака, его снова атаковали и сильно повредили фюзеляж. Но он смог возвратиться домой. Правда, был на волоске от гибели. Это его пятый вылет.

12.12.43 г.

68-й боевой вылет. Первый раз водил на задание группу самостоятельно. Шесть экипажей. Летали под Грибенки. Бились с истребителями. Одолевают самые неприятные чувства, пока не повернешь от цели на свою территорию. При подлете к цели даже их истребителей больше боишься. Иное дело — при отходе. Появляется азарт боя, тем более если самолет немца окажется впереди.

До линии фронта погода была ясная, на вражеской территории облачность 400–500 метров. Повел группу к цели за облаками. Толщина слоя 100–200 метров. Бомбы у нас были по 100 кг, с мгновенными взрывателями. Их можно бросать с высоты не ниже 300 метров. Над Грибенками пробили облачность, сбросили «груз», постреляли по пехоте — и домой. Севернее Грибенок, километрах в 5–7 от линии фронта, у немцев есть посадочная площадка «подскока» для истребителей. Почти каждую группу встречают. Сегодня прошли прямо над этой площадкой. Истребители взлетели и сразу же пошли в атаку. Некоторые даже не успели шасси убрать. Моего левого ведомого два раза атаковал «фоккер». Пробил оба колеса. Мой заместитель, правый ведомый Коломийцев выскочил вперед. Ме-109 зашел ему под хвост и атаковал. Я перед его носом дал заградительную очередь из 4-х стволов. Немец отвалил влево. В это время зенитки дали заградительную очередь. Я залп перескочил и пошел за Ме-109, дал по нему еще несколько коротких очередей. Он ушел на бреющий полет, с левым разворотом. Я за ним и опять стреляю. Наверное, снарядов 100 и полтысячи пуль на него израсходовал. Но немцы — не дураки, не подпускают близко и на удобную позицию. Правда, страха на них нагнали. Дерзость проявили. Ведь штурмовику бороться с истребителем непросто. У них скорость в 2 раза больше. А маневренность! У нас попадаются такие машины, что с большим усилием приходится давить на ручку, чтобы развернуться. Пехота вылезла из окопов и наблюдала всю эту карусель.