Записки иностранки - [2]

Дорога в столицу Сирии проходит через маленькие городки–деревеньки в окружение величественных, прекрасных гор без какой–либо растительности.

Хамма и Хомс поразили очередными сюрреалистическими свалками и грязью, на этом фоне — новостроящиеся белоснежные дома и ни одного деревца. Инфраструктура развлечений отсутствует. Ни театров, ни музеев, ни кинотеатров, ни детских площадок и парков…

Музыка в автобусе гремела на протяжении всего долгого пути. Неожиданно высокий тучный военный уселся на пустые кресла впереди и так придавил их своей массой тела, что казалось, вот–вот рухнет вместе креслом прямо на меня. Повернувшись, недовольно поклацал включателями воздуха и света, спросил, нельзя ли как–то уменьшить громкость музыки и решил пообщаться.

Полковник Сирийской армии, отец 6 детей возвращался со службы домой, в Хомс. Через полчаса после нашего знакомства, мы были приглашены в гости. Не завтра или там, на следующей неделе, а прямо сейчас.

— Ты мусульманка, спросил он, кивая на мой платок?

— Христианка.

— И я тоже! Я католик, – радостно заулыбался грозный полковник и стал вынимать из нагрудного кармана какие–то бумажки. Это оказался затертый календарик с изображением Христа и фотография жены.

Спустя 2 часа задушевных разговоров, отказавшись в четвертый раз пожить в доме полковника (т. к. это рушило все наши планы) , мы обменялись телефонами и распрощались почти как родные люди .

Уже была глубокая ночь, когда мы въехали в Дамаск. Город шумел и мерцал.

Между рядами типовых многоэтажек проглядывали куски неба с огнями.

Жара спала. Кто бы мог подумать, что в 2 часа ночи на улицах города кипит жизнь. Главный рынок — Хамидие закрыт, но стихийные рыночки и бесчисленные палатки с "шаурмой" и прочими арабскими вкусностями, кажется, работают круглые сутки. Взрослые и дети спокойно ожидают свой заказ, наблюдают за работой поваров, периодически сглатывая слюну, в предвкушение надвигающегося праздника желудка.

Я не люблю "шаурму". Не ем ее вообще. В России. Но сирийская "шаурма"— это песня, а не пища. И мой рассудок часто взывал к желудку: "Остановись, где мы талию потом делать будем?? "А я все ела, ела…

Сам процесс изготовления завораживает. Во–первых, кассир записывает на клочке бумажки ваше имя и заказ, дальше эти бумажки передают бородатым поварам. Они, не спеша, но без остановки "штампуют" шаурму, успевая поглядывать по сторонам и быть в курсе всех событий. Периодически раздаются окрики: "Мадам такая–то", "Мухаммед такой–то". И пакеты с едой оказываются в руках радостных покупателей.

— Эй, — восклицает чуть не плача паренек, — а где мой "фалафель"?

— А ты заказывал? – удивляется повар, смотря в бумажку, — а, да, заказывал, ну извини, хабиби… Сейчас сделаем…

В арабском языке отсутствует местоимение "Вы". Здесь и стар и млад говорят друг другу "Ты". Добавляя незаменимое "хабиби" ("дорогой") .

— Хабиби, как проехать на площадь? — кричит из окна прохожему, заплутавший водитель.

— Хабиби, имей совесть, – торгуются на рынке разгоряченные покупатель с продавцом.

— Ладно, дорогой, только для тебя, скину половину…

— Щу (что) , хабиби, — поприветствовал сидящую у дороги кошку молодой парень и пошел дальше.

Исторически территория современной Сирии представляла собой одно целое с землями Ливана, Иордании, Палестины и Израиля. В письменных источниках эта историко–культурная область известна как Великая или Большая Сирия —  (аш – Шам аль Кабир) .

Постоянно являясь частью крупных политических образований: Арабского Халифата, Владений мамлюкских султанов Египта и Османской империи, Великая Сирия никогда не была единым независимым государством.

Арабы не говорят "Дамаск", они страстно выдыхают – "Щэм". Для них этот город на подсознательном уровне – образ великой Сирии, мечта о едином арабском государстве…

Обычные типовые многоэтажки, обычные широкие улицы, из необычного – портреты президента страны и его папы везде, где можно и нельзя  (культ личности цветет и пахнет) . Вобщем, ничего особенного, на первый взгляд. Но это лишь неприметная оберточная бумага. С шелестом разорвав ее, и с любопытством заглянув внутрь, замираешь…

Древний город рынков и средневековых зданий очень разный. В будние дни он словно огромный жужжащий улей: старые арабские кварталы, в которых кипит жизнь с утра до вечера, работают маленькие лавчонки,  (в них мало что изменилось за прошедшие века с момента их открытия)  и современные магазины.

Гуляя по Дамаску в жаркий день, когда солнце стоит в зените, не забудьте запастись холодной водой и надеть на голову панамку.

Старая часть города – один сплошной музей. До сих пор сохранилась Прямая улица, на которой останавливался ослепленный Богом гонитель христиан Савл, ставший в последствие апостолом Павлом. Совсем рядом находится подземная церковь времен апостола, над которой стоял дом Анании, излечившего Савла от физической и духовной слепоты. Чуть поодаль – "Баб Кисан"— крепостные ворота, с них апостол Павел, спасаясь от римских солдат, был спущен единоверцами в корзине. Сейчас ворота перестроены, благодаря чему появилась небольшая церковь апостола Павла.