Записки империалиста - [153]

Взбешённый капитан Бельмондо не без удовольствия смотрел, как бомбы его мортир как-бы нехотя уходят в сторону позиций русских, чтоб хоть как-то отыграться за то, что превратили ему этот день в merde. И всё было привычно, расчёты и вся батарея работали как часы, но, после второго залпа, вдруг вокруг его батареи упали и взорвались один за другим снаряды калибром, сопоставимый с его 50-ти фунтовыми мортирами. Уж, кто, кто, а он в калибрах и бомбах разбирался отлично. Очередная бомба упала практически на позиции его батареи. И после третьего залпа его батареи, совершено неожиданно на неё обрушились русские бомбы, которые вскоре заставили её замолчать. Три орудия вместе с их расчётами, навсегда. А капитан Жан-Поль Бельмондо в этот день всё-таки попал в вожделенный для офицеров и солдат французской армии «petit Paris». Только без сознания и левой ноги выше колена. Её ему оторвало осколком от русской бомбы. И это мог ещё считать, что ему повезло. На одной из батарей случилось попадание в её пороховой погреб, взрыв которого полностью уничтожил её, вместе с расчётами орудий.

Я, наблюдая за поединком, которые вели между собой наша артиллерия и союзников, жалел, что боеприпасы с пироксилином, «юбочками» и шрапнель сюда не успели. Но, они уже скоро будут в Севастополе и Крымской армии. Вот тогда наши артиллеристы, станут если не богами, то точно полубогами войны. Пироксилин даст рост могущества ВВ с последствиями для противника, «юбочки» повысят обтюрацию снарядов, это даст дальность и точность, шрапнель усилит их убойность против живой силы. К этому должны будут добавиться и новые ракеты Константинова, которые судя по его докладам из Шостки и Киева стали более смертоносными для противника. И может рост количества тяжёлой артиллерии, ракет и их качества, боеприпасов, даст возможность противостоять артиллерии союзников в час Х близко как на равных. А это значит срыв большого штурма, если союзники на него решаться.

Судя по тому как качнулась у нас под ногами вышк, и взрыву, который вспух и поднялся метров на двадцать на французских позициях, бомба попала в пороховой погреб одной из батарей. Через секунды восемь до нас докатился мощный звук взрыва. «Так, значит надо свои погреба защищать ещё основательней чем сейчас», — подумал я и сразу отдал об этом распоряжение стоящему рядом Нахимову.

Дебют трёхпудовок можно считать удачным. Захотят ли союзники участвовать в их бенефисе вопрос конечно спорный. Особенно, когда начнут получать бомбы с пироксилином и вглубь своих позиций на версты четыре. А батарею назвали — Царской. Понятно, что в честь моего присутствия на ней и подходящего под статус калибра.

В тот же день после обеда, я, поднимая столб пыли своим эскортом двинулся в путь, теперь с юга на север. В Петербург. Там, и по пути меня ждали люди, дела, встречи, задачи, проблемы. И ещё одно важное сражение Крымской войны, которое я должен был обязательно выиграть. Оборона Свеаборга от атаки флота союзников. Там был шанс ещё сильнее, чем в реале пустит им юшку. Превратить оборону в победу.

Ещё катилось по Европе эхо от грома русских побед, а, они уже начали давать плоды. Победы как вовремя прошедшие дожди, дали жизненные силы для посеянных семян на поле под названием гросс-политик.

Если во Франции, Англии, Сардинии искали ответы на вопросы, «Опять?», «Почему?», «Кто виноват», «что делать» и искали виноватых в поражениях. То по сообщениям Федора Ивановича Тютчева, моего негласного посланника в Германию, Пруссия вопрос о прекращении России продажи, того чего она хочет купить у неё, из-за давления Англии и Франции положила под толстое сукно. И готова это вопрос решать положительно для обеих стран, но, конечно не афишируя это. Многие дельцы в Пруссии уже потирали руки от удовольствия, что они теперь смогут заработать на русских заказах.

В своих сообщения мне Тютчев писал, что пруссаки явно не хотят продавать своё вундерваффе, винтовку Дрейзе. Пушки Крупп уже продал и будет работать с Россией и в России. Вот это полноценное чудо-оружие. Не хотят Дрейзе, и не надо. В США уже купили под восемь тысяч карабинов Шарпса, Дженкса и винтовок Холла. И конечно револьверы! Много, но, кх-м, млять, не дешево. Плюс проблемы с доставкой. Но, оружие на конец июня было уже в Пруссии и двигалось к границам России.

Швейцарцы после побед России у Севастополя и Евпатории, тоже стали продавать свой федеральный штуцер 1851 года, не по несколько единиц и чуть ли не на вес золота, а уже партиями в несколько десятков стволов.

Швейцария всегда была продуманным и чётким государство, как их часы и банки, поэтому выбрали можно сказать уникальный для этого времени калибром для своего армейского штуцера, винтовки, всего 10,51 мм. У России был, например, 17,78 и 18,03 мм. Штуцер имел прекрасные показатели кучности, дальнобойности и пробивной силы. При стрельбе по мишени шириной 3,6 метра и высотой 2,7 метра, на дистанции в 800 шагов при безветренной погоде в цель попадало 80–87 % пуль, при порывистом ветре — 63 %. На этой дистанции пуля пробивала 5 дюймовых досок хвойных пород дерева, а на 1 000 шагов — 4 таких же доски. Шедевральные винтовки с берегов озера Люцерн и одноименного города, попадали в руки самых лучших снайперов. И на укреплениях Севастополя и позициях Крымской армии, сольясь в экстазе в музыке войны со стрелками винтовки уже забрали не один десяток жизней у своих собратьев европейцев.