Записки империалиста - [141]

После того как раненого Омер-пашу вывезли на турецкий пароход, желание дальше воевать у турецких и египетских частей стало резко уменьшаться. И когда в их рядах пошёл слух, что командир приказал им сдаться. Искандер-паша — Анто́ний Или́ньский понял, что получить на свою шею русскую пеньку становиться для него реальностью. И вдруг он увидел, что шанс выбраться из Евпатории у него есть. К причалу, через толпу в несколько тысяч турецких и египетских солдат шли французы и англичане, примерно около двух рот. Часть из них была уже в лодках и уже начали двигаться в сторону своих судов. Чтоб на них как можно скорее покинуть ставшую ловушкой Евпаторию. Их союзники, турки, это понимали, и то, что их с собой брать никто не собирается, тоже. Поэтому они уже ни чинясь крыли «союзников», как только могли на своих языках. Французы и англичане им отвечали. Некоторые особо решительные с обеих даже делали угрожающие движения оружием и руками. Вот сквозь такую толпу возбуждённых солдат Искендер — паша с несколькими своими людьми расталкивая их, быстро двинулся к французам. И выйдя к ним он обратился к офицеру на порядок подзабытом французском.

— «Officier! Je suis рolonais au service turc! Je vous prie de m» emmener avec vous[16]. То в ответ, только посмотрел и отмахнулся от него, спеша к причалам.

— Officier! Je suis Polonais au service turc! Le général! Je vous demande de m» emmener avec moi. En tant qu» européen, vous devez m» aider!!![17], -вновь громко и требовательно обратился к французу Искандер-паша — Анто́ний Или́ньский. И крепко взял его за руку. Тот в ответ резко вырвал свою руку и сказал:

— Un polonais!? Européen!? Tu es circoncis, tu as servi circoncis. Alors servez-les! Vous nous avez mis dans cette merde!!! Suis allé dehors!!! Putain deturcs!!![18]

Французский офицер после это успел сделать не более десяти шагов. Поняв наконец-то, что ему ответили, уже Анто́ний Или́ньский, а не Искандер-паша, накрытый волной бешенства, выхватил револьвер и выстрелил три раза в спину французу. Тот упал, из-за выстрелов на несколько мгновений шум вокруг прекратился. Всё, кто был рядом обратили свои взгляды на застреленного, лежащего между французами и турками. Они молча смотрели на убитого, друг на друга, и по солдатской привычке в момент опасности подняли оружие. Среди турок кто-то крикнул: «Алла!!!» После раздались новые призывы к атаке, за ними выстрелы и союзники бросились друг против друга в штыки.

В этой схватке турко-египтяне быстро взяли вверх, их было много больше, да и оружие в руках умели держать. Англо-французов убили всех. Раненых без пощады добили. Обоз и трупы были освобождены от теперь не нужных им вещей. День был напряжённый, трудный вот и разрядились уже бывшие союзники на французах и англичанах. Которые к туркам относились на уровне полезного рабочего скота и расходного материала в войне для своих нужд. Но, турки вообще-то были подданными какой-никакой империи. Знали, помнили об этом. Да, и отношение к гяурам никто особо не отменял, русские это или французы, какая разница? Досталось от солдат Османской империи и уходящим лодкам с «союзниками», по ним открыли ружейный огонь. Те даже не поняли сначала кто по ним стреляет думали, что это русские уже прорвались в порт. Всего в этой, «бойни в Евпатории», как стали позже называть это событие, французы и англичане потеряли 318 человек убитыми и 23 ранеными. Причём без прямого участия русских. Неплохо.

Время было уже два часа дня, а турки ещё не сдались. Хотя уже более как час назад вернулись посланные к ним с предложения о сдачи. Они были незамысловаты, сдача всего оставшегося вооружения, снаряжения и прочих запасов целыми. И добро пожаловать в плен! Питание и медпомощь нуждающимся гарантируем. Просто так никого убивать не будет. Православные мы, не басурмане же какие. Но, турки гладили вола. А месяц то июнь, место действия Евпатория, то есть жара. Я-то под навесом сидел, мундир снял уже, квас пил с бутерами. А войска то в основном под солнцем загорали. Хотя обеспечение водой и едой солдат, от Милютина и Хрулёва я потребовал на 100500.

— Дмитрий Алексеевич, надо поторопить турков со сдачей. Пусть полупудовые единороги придадут им скорость для принятия решения, — сказал я, борясь с зевотой. Умаявшиеся с утра, полные впечатлений, Николай и Александр уже спали. Я пообещал, что их разбудят, как только начнётся сдача войск противника.

— Только пусть бьют так, чтоб без лишней крови. Зачем губить зря жизни, рабочие руки и подспорье для дипломатов.

— Слушаюсь, Ваше императорского величество, — ответил Милютин.

И минут через пятнадцать, несколько батарей сделали по три залпа. Ещё через несколько минут после этого Милютин мне доложил:

— Турки в нескольких местах выбросили белые флаги. К нам выдвинулись группы их представителей.

— Вот сразу бы так, — ответил я.

— Видите, Дмитрий Алексеевич, доброе слово, и единорог в придачу, лучше помогает убеждать, чем просто доброе слово, — почти сплагиатил я.

— Имейте это ввиду, когда, будете вести беседы с Шамилем и другими горцами. Начинайте процесс сдачи.