Записки империалиста - [116]

С началом войны британская политика фактически сосредоточилась в его руках, лорда Пальмерстона. И он воодушевленный политическими успехами и веря в победу над Россией, позволил себе построить планы на будущее. В котором Великобритания выигрывала Большую Игру. Именно игру, а не очередной раунд, как это было до того. Его точка зрения была изложена им лорду Джону Расселу:

«Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией [не Пруссией, а Германией]; Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству; Крым, Черкессия и Грузия отторгаются от России; Крым и Грузия отходят к Турции, а Черкессия становится или независимой или связанной с Турцией отношениями сюзеренитета».

И Россия снова отброшена во времена до Петра Первого! Русский медведь загнан в свою берлогу обратно. Где и должен был оставаться. При чём Англия это делала, не прилагая больших усилий. Роль главного охотника, загонщика и своры псов отводилась, Франции, Австрии, Швеции, Турции, горцам, и даже сардинцам. А после победы, Россия будет вынуждена взять у Англии кредиты и открыть себя для английских товаров и продажи ей своего сырья ещё более выгодно. А поскольку русский медведь зверь могучий и свирепый, то загонщику и псам придётся потратить немало сил, что его одолеть. Два главных противника Британии будут рвать друг друга на куски и истекать кровью борясь друг с другом в угоду её интересам. И чём это может быть плохо? Абсолютно ничем.

Так думал лорд Пальмерстон в начале войны, особенно после победы у Альмы. Но, потом дела пошли всё хуже и хуже. Раненый, но, не поверженный русский медведь не сдавался. Оборонял этот, чертов Севастополь, со звериной свирепостью, как медведица своих медвежат, от выведшего на них одинокого самца. И даже сумел на далекой Камчатке, дать ощутимо сдачи. А охотник и псы, заметно выдохлись. И Британии пришлось самой всё больше и больше втягиваться в войну, что в планы Палмерстона, и тех людей кто за ним стоял не входило. Лондонская биржа не любила, долгих и неуспешных войн. И вот тебе раз! Полное поражение под Керчью! Русский медведь в обличии нового императора Александра, вылез из своей берлоги и растерзал посланные против него немалые силы. Лорд Палмерстон, не понимал до конца как это можно было сделать после неудач и поражений. Но, это было сделано. А в ближайшем к нему историческом прошлом подобное могли сделать только сами русские. И ОН, против которого они это сделали. И имя ему… Корсиканец!!! При этой мысли, у старого лорда даже мурашки по коже прошли и захолодело в груди. Он то хорошо помнил, как вся Англия с замиранием сердца и страхом ждали вестей чем закончиться противостояние адмирала Гора́цио Не́льсона с очередной уже французско-испанской армадой. И потом, когда неутомимый Наполеон вырвался с Эльбы, вновь стал императором, собрал армию. Ждали и надеялись, что герцог Веллингтон, Артур Уэлсли, сумеет выстоять в борьбе с ним. И, Бог, был на стороне Великобритании. И помог ей взять вверх над Корсиканцем. Ему вдруг сильно захотелось выпить. Именно выпить. Что он и сделал. Достал из буфета ирландский виски, которому было уже более двадцати лет. И не без удовольствия выпил в три больших глотка напиток родом из его совсем им забытой исторической родины. Вскоре тепло и энергия пошли по его немолодому, но, ещё на зависть многих весьма бодрому телу, не говоря о голове. Мысли перестали метаться в голове, он вернул их в строй, сел поудобней в кресле, и начал думать.

«Первое, — сказал себе Пальмерстон, — Александр, точно не Наполеон. Наблюдал я его во время его визита к нам. Ничего не выдающегося. И потом особых изменений в нём не произошло. Как сообщали все эти годы из России. Император Николай не смог создать в своём наследнике некое подобие себя. Александр, как наследник себя нигде особо не проявил. Да, и при таком отце-императоре, трудно это было сделать. Вероятно, и желания особого у Александра не было. И не сказать, что это плохо.

Второе. Придётся теперь мне ехать мне в Париж. И лично убеждать этого Наполеона продолжать войну. Обещать ему многое или даже всё. Обещать, это же не значит делать. Нельзя ему дать выйти из войны. Выход Франции похоронит всё планы по ослаблению России, и самой Франции. Это значит поражение Британии. И вообще приведёт к русско-французскому сближению, против Британии конечно.

Третье. Успокоить Сардинию и турков. Поражение под Керчью преподнести как отдельный неудачный эпизод на общем фоне успехов. На войне всякое бывает. Пусть воюют дальше.

Четвертое. Продолжать работать со Швецией, и особенно с Австрией. В войну их теперь вряд ли втянуть, но, уговорить говорить их об этом можно, и использовать это для давления на Россию. Пруссию бы ещё заставить перекрыть торговлю с Россией военными материалами. Это почти получилось. Но, теперь после Керчи пруссаки опять начнут вилять», — с раздражением подумал Палмерстон.

Пятое. Ускорить набор войск в Европе. Правда он и так идёт не особо удачно. Пока в Британский немецкий легион набрали всего полк, в Швейцарский всего батальон, а планировали дивизию тех и тех. Испанцев ещё меньше. Совсем они забыли свои традиции наёмничества. Из-за Керчи теперь возникнет ещё больше сложностей. И дороже будет, чем до неё. А вот поляки отличный ресурс, в отличие от прочих. И главное они сами хотят воевать с русскими, ещё и бесплатно. И их много живёт в Европе.