Записки I-тетрамино - [55]

— Хочешь, я тебе майку отдам? — примирительно спросила Никсель, оглядев мою наготу — У меня под ней боди.

— Может лучше треники отдашь? Твоя майка сойдет за платье.

— Штаны не могу, — вздохнула девушка, — у меня ноги некрасивые.

— У меня я весь некрасивый, — сказал я, оглядывая коллекционный набор синяков, которые мне наставили полицаи. — Ну ничего, работаем тем, что есть, и не ноем. Здесь не Москва, тут я за нудиста сойду.

Я огляделся. Было светло, как на пляже, — свет излучала идущая вдоль обода кольца полоса светильников, частично закрытая перьевыми облаками. Видимые через дымку воздуха поднимающиеся вверх стенки бублика казались отрогами титанических гор, создавая впечатление, что мы находимся в глубине уютной долины.

Мы с Никсель стояли на аккуратной гаревой дорожке в центре разросшейся аллеи, окруженные неизвестными мне деревьями с пышными белыми цветками. Видимые чуть дальше кованые ворота в парк украшала надпись "Работай рьяно. Умри рано". Но не успел я подумать, что это подходящий вариант для слогана "Амазона", как надпись, мигнув у меня в голове, сменилась на "Развивайтесь, ищите лучшую работу и получите больше возможностей!" — встроенный переводчик так и не перестал барахлить.

— Что делать-то будем? — спросила Никсель. — Как мы найдем мой биплан?

— Ты хоть какие-то приметы места помнишь, где его оставила?

— Там другие бипланы были…

— И пальма. Не будем забывать про пальму, — вздохнул я.

План у меня был. Вы же помните, у меня всегда есть план. Нужно было найти телефонную будку или, с поправкой на местные реалии, садового кибера, нажать на кнопку вызова полиции и сообщить о том, что находящийся на одной из городских стоянок желтенький биплан заминирован шкварковой бонбой.

Всё. Полицаи сами найдут и меня, и биплан и даже сообщат мне, где он находится, прямо во время допроса, если правильно выстроить диалог. Обойдется это мне парой затрещин, которыми полицаи обязательно наградят меня во время задержания, но я их в последние несколько часов получил столько, что уже и считать перестал.

Осталось только рассказать Никсель о плане и сделать звонок на работу — поскольку разбиться насмерть не получилось, то нужно извиниться и сообщить, что вынужден задержаться, до вечера как минимум, ну и раздать задания ожидающим меня в переговорной прорабам. Вы в ответе за тех, кого приручили, не так ли?

Разговаривать прямо с аллеи мне не хотелось — шелестела листва, да и вообще из-за особенностей костюма я чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому я оставил Никсель на скамейке и прошел в находящийся неподалеку общественный туалет.

Где сразу столкнулся с кибером. Обычным кибером-уборщиком, который сейчас стоял, выпрямившись и опершись плечом о дверной косяк. Скрещенные на груди манипуляторы, наклон головы — всё говорило о том, что мне предстоит серьёзный разговор. Не с туалетным кибером, понятное дело. С заимствующей его тело сущностью.

— Ты чего лодку раскачиваешь? — с мужественной хрипотцой в голосе спросил кибер.

— Ну здравствуй, скайнет. А вот скажи мне, дружище искусственный разум, что тут нарисовано? — спросил я, показывая на расплывчатое пятно на стене. — Собака? Дерево? Может быть, велосипедист? Я чей-то не догоняю. Поможешь?

— Очень смешно, — буркнул ИИ, — у вас там, откуда ты сюда притащился, это сходит за юмор?

— То есть ты знаешь, — спокойно констатировал я.

— Естественно, — снисходительно развел руками киборг, — вся ваша активность отслеживается мной уже два года. Сначала книги, потом вербовка специалистов, теперь вот прямое вооруженное вмешательство.

— Даже так? А ничего, что я прибыл сюда всего три дня назад?

— То есть ты будешь уверять, что мою вселенную терроризируют две независимые друг от друга шайки пришельцев с иной ветки реальности?

— Ты не поверишь… — вздохнул я.

И рассказал свою историю. Просто потому, что не видел смысла играть в секретность — про большинство моих действий ИИ уже знал. Про остальное можно было догадаться исходя из предпринятых им действий — то, что он явился лично, а не прислал полицейских (или не выстрелил по сортиру ракетой), говорило о его намерениях более чем достаточно.

— То есть ты, когда рассказывал полицейским о том, что являешься искусственным интеллектом…

— …банально врал. Извини, если мои слова ввели тебя в заблуждение.

— И ты не знаешь того, другого человека, который посещает мою ветвь реальности?

— Абсолютно. Мне ничего о нём не известно, кроме предположения, что он живет в одном мире со мной. Кстати, как он сюда попадает?

— Так же, как и ты, — вылетает из ниоткуда на самолете, — киборг показал пальцем в сторону рекламной панели, на которой появилась фотография на редкость уродливого пузатого самолета.

На фоне утонченно-прекрасного биплана Никсель эта поделка выглядела как ломовая лошадь рядом с газелью. Толстые, уродливые крылья несли уродливые трубы огромных двигателей. Раздутое, как у рыбки гуппи брюхо фюзеляжа заканчивалось обгорелым носом. Покоилось это чудо инженерной мысли на прочных низеньких шасси.

И тут до меня дошло — этот уродливый пузатый триплан прилетел сюда сам. У его пилота нет призрачных крыльев Омни. До воронки входа в сеть он поднимается с поверхности своим ходом, используя реактивный двигатель. И сразу проникся к конструктору схожим с благоговением почтением — создать на Земле подобную самоделку было достижением, достойным занесения в золотую книгу побед инженерной мысли.