Записки - [7]

…

Под ногами росла мята. Лесная, терпкая, самая настоящая. Я не хотел на нее наступать. Когда-то я заказывал чай с мятой в одной французской гостинице, помню, тогда у меня была трость и отличный цилиндр. Сейчас я был одет в шкуру варвара. Не думаю, что она сидела на мне так же элегантно, как фрак, но у меня не было выбора. Прошлая жизнь. Банкеты, танцы, развлечения, прекрасные дамы, кофе в кофейне. Нет, я не мечтаю об ушедшем. Отсутствие дождя, когда ночуешь на улице, сегодня для меня верх блаженства. Из жизни в жизнь не возьмешь с собой деньги. Из века в век не потащишь за собой матрас. А вот мяту, оказалось, вполне возможно.

…

Моросил дождь. Потом светило солнце. Потом лед стал уходить под воду, а я ел борщ и корюшку, жаренную в ореховой панировке. Давно я так вкусно не ел. Борщ был наваристый со сметаной, корюшка с соусом из зеленого огурца. И я был сыт и счастлив, потому что она ответила. Она была на базе. Полет прошел хорошо. Я вернусь на базу только через полгода. Не успеть сделать работу раньше. Город скоро уйдет под воду. Всего лишь через сто лет. Но мне нужно успеть заснять именно этот момент, пока ледники не растаяли, пока еще климат не поменялся так сильно. Снимки я отправлю на базу в конце дня. В первую очередь, сфотографирую для нее Зимний. Как-то она мне сказала, что хотела бы сделать наш дом на базе более похожий на что-то человеческое. Я пошучу и напишу в постскриптуме к письму: «Ты же хотела что-то человеческое, почему бы не построить похожий дом». Я представил, как она улыбнется и улыбнулся сам. Я вышел из кафе и пошел по направлению к дворцу. Вдруг какой-то мужчина окликнул меня: «Колька, как я рад тебя видеть!». Я попытался вывернуться из его объятий, но у меня не очень получилось. «Где же ты пропадал столько лет? Школу окончили двадцать лет назад, зараза! Эх, Колька, Колька! Как ты мог обо мне забыть! Пойдем, пойдем, посидим!». Он посмотрел мне в глаза и только сейчас понял, что произошла какая-то неловкость. В это время я уже прочитал о нем все, знал номера его счетов, кредитных карт, как звали его тещу. И уже знал, что Колька давно погиб. «Вы меня с кем-то перепутали», — сказал я. Он нехотя отпустил мой рукав. «Я не мог ошибиться, я никогда не пьянею», — тихо ответил он. Я пошел дальше. Сфотографировал все, что хотел, и к вечеру зашел в кафе, заказал кофе и бутерброд. Через пару минут ко мне подсел человек и сказал: «Васька, ну и дурак ты, что ушел из группы. Мы до сих пор играем». Моя гениальная жена решила, что лучший способ остаться незамеченным в городе — это иметь типичную внешность и быть похожим сразу на всех. Как она была права!

…

Она закрыла передо мной дверь. Просто взяла и закрыла. Нет, все было бы очень просто, если бы она взяла и закрыла передо мной дверь один раз. Нет. Она ее закрывала, захлопывала, потом приоткрывала, высовывалась и улыбалась. Потом снова захлопывала, а я оставался перед закрытой дверью. Я очень устал от этой двери. И однажды просто снял ее с петель. Ей ничего не оставалось, как позвать меня. Чтобы защищать ее. Тогда я понял, в чем была проблема. Она очень боялась.

…

Маленькая планета. На ней живут только Он и Она. У каждого свой дом, своя граница и нейтральная полоса. Он любит ее и в какой-то момент понимает, что, возможно, небезразличен ей. Он приглашает ее выпить вино из одуванчиков на нейтральной полосе, она соглашается, он дарит ей зеленые ромашки и голубые подсолнухи и даже пытается петь серенады. С каждым днем он становится счастливее и радостней, но в какой-то момент начинает замечать, что ей не нравятся больше ни ромашки, ни подсолнухи. Он пытается ей рассказать о себе — какой он, чем живет, но не понимает ее реакции — рассказ ее расстраивает. Он думает, может быть, это из-за того, что он не покрасил свой дом, не построил второй этаж, а смотрел на звезды. Он отчаивается, хлопает дверью и запирается в доме. Здесь все напоминает о ней. Он понимает, какой он дурак, бросается обратно, пытается попросить прощения, но натыкается на кирпичный забор. На заборе нарисованы белые ромашки и желтые подсолнухи. Когда она проснется, то вся планета будет усыпана желтыми подсолнухами и белыми ромашками.

…

Маленькая планета. На ней живут только Она и Он. У каждого свой дом, своя граница и нейтральная полоса. Она любит его и в какой-то момент понимает, что, возможно, небезразлична ему. Она хочет предложить ему попить чаю, но он набирается смелости и приглашает ее выпить вино из одуванчиков на нейтральной полосе. Она соглашается. Он дарит ей зеленые ромашки и голубые подсолнухи и даже пытается петь серенады. Голос у него слаб, а нарисованные им цветы выглядят совсем непривлекательно, но она радуется им. В какой-то момент она начинает замечать, что вместо того, чтобы починить крышу дома и защитить дом от гроз, а потом начать строительство общего дома, он мечтает и смотрит на звезды. Ее расстраивают его рассказы, потому что она понимает, что он думает совсем о другом, а не о строительстве общего дома. Она решается и намекает ему на это, он обижается. Она решает, если он не хочет строить дом, то она построит забор. На заборе она рисует белые ромашки и желтые подсолнухи. Когда она просыпается, то вся планета разрисована желтыми подсолнухами и белыми ромашками, и она понимает, что надежда на новую крышу все-таки есть.