Записки футбольного комментатора - [38]
— Слушай, это он виноват!
— Кто, он?
— Да жена мой! Я вчера из дома выхожу, а он мне говорит: «С Днем тебя рождения, Тенгиз!» Зачем так, а?
— Так сегодня, в День твоего рождения она же не могла тебя поздравить, ты же в сборной, вот она и поздравила тебя ЗАРАНЕЕ!
Тенгиз растерянно смотрит по сторонам, команда падает под стол.
На этом же сборе идет теоретическое занятие. Малафеев, очень любивший теорию, вслух рассуждает о том, как играть против датчан в обороне: зона или персонально, и как сдержать их лучшего нападающего с двойной фамилией Ларссон-Элькьяэр. Малафеев обращается к Сулак велидзе: «Тенгиз, вот скажи, как ты считаешь, зонно надо играть или персонально?» Сулаквелидзе отвечает: «Слушай, ты меня не спрашивай, да?» А Малафеев свое гнет: «Тенгиз, а ты сможешь сыграть против этого Элькьяэра персонально?»
«Нет, персонально играть не буду! А если надо с человеком — сыграю…»
Сулаквелидзе получает задание играть персонально против Ларссона-Элькьяера. Сборная выходит на игру. Сулаквелидзе говорит Гаврилову: «Слушай, покажи, где этот Эклер, какой номер?»
Матч проигран, Ларссон-Элькьяэр забил два мяча. Уставшие футболисты сборной СССР покидают поле. Сулаквелидзе по дороге в раздевалку говорит Гаврилову: «Вах, какой зверь этот Эклер, два забил, не смог его закрыть, хорошо еще, что Ларссон не играл…»
А Гаврилова я запомнил в 1982 году. Мы сидели на трибуне с отцом под проливным дождем. «Спартак» проигрывал лондонскому «Арсеналу» 0:2. В какой-то момент Гаврилов оказался на газоне в центральном круге. Судья не остановил игру, матч продолжился, а 9-й номер «Спартака» продолжал сидеть на газоне. Атака «Арсенала» захлебнулась, «Спартак» перехватил мяч: пошла контратака, мимо Гаврилова, а Юрий Васильевич все продолжал сидеть. Трибуны засвистели. Я ничего не понимал, что происходит. Может быть, ему было лень вставать, ведь травмы там никакой не было… А потом Гаврилов встал, сделал дубль, и «Спартак» одержал одну из своих самых ярких евро-кубковых побед.
Черенков же не был рассказчиком. Он был футболистом. Футболистом от Бога.
Лет 10 назад я принимал участие в малобюджетном кинопроекте: поклонник таланта Федора Черенкова предложил снять фильм уже не помню к какой именно юбилейной дате.
Отправной точкой в работе над сценарием стало попавшееся мне на глаза телевизионное интервью Федора, в котором, отвечая на вопрос, как в его жизни появился футбол, Черенков рассказал почти мистическую историю. Как-то в их квартире раздался звонок в дверь. Мама Федора открыла. На пороге стоял незнакомый мужчина. В руках он держал футбольный мяч. Мужчина молча протянул мяч маме Федора и, по-прежнему не говоря ни слова, ушел…
Потом нам вспомнился чемпионат мира 1990 года, на который лучший футболист СССР 1989 года не поехал и был занят, видимо, чем-то другим, более важным. После чего последовал почти таинственный отъезд в парижский «Ред Стар», о котором в советской прессе почти ничего не сообщалось. Как будто это была легенда, а на самом деле Федор Черенков был вновь занят чем-то другим более важным.
Вот и возникла история: тот самый таинственный мужчина — это, говоря современным футбольным языком, селекционер сборной Добра, которой предстоит решающий матч со вселенским Злом, и команде нужен какой-то особенный талант, в поисках которого этот селекционер и отправлен в наш мир. И вот он видит как московский школьник Федя Черенков забивает умопомрачительный гол (его, как и самого Федора, можно увидеть в детском фильме «Ни слова о футболе») и понимает, что этот тот самый талант, который он ищет среди простых смертных уже много лет. А условие ему дано, что он не вернется в свой мир, пока не найдет такое дарование. Но силы Зла, как не трудно догадаться, не дремлют, они отправляют своего посланника, чтобы всякими соблазнами: зарплатами, контрактами, девушками, машинами, квартирами переманить гениального футболиста. Как однажды коротко высказался Эдуард Стрельцов: «Черенок — это Игрок!»
И в фильме и в жизни Федор Черенков со всеми соблазнами справился и всегда оставался верен «Спартаку», но жизнь сложнее кино, и в ней главный сценарный ход заключается в том, что за талант приходится платить, и чем больше этот талант, тем, как правило, больше плата. А дальше уже как решил главный сценарист. Кто-то расплачивается здоровьем, кто-то одиночеством, кто-то семейными проблемами. Да мало ли как бывает…
Федор Черенков никогда не отличался выдающимися физическими данными. Он играл в футбол. Играл исключительно за счет своего невероятного именно футбольного таланта: работа с мячом, видение поля, умение не только принять неожиданное для соперника решение, но и исполнить задуманное с мячом — вот что такое футбол Федора Черенкова.
Это мой футбол. Я вырос на этом футболе. Мне повезло и не повезло одновременно. Когда футбол и любовь к нему начинается с Черенкова, Гаврилова и Кипиани, сложно понять какой-то другой, в котором главное не талант, а схема. Да пропади они пропадом эти схемы! Футбол остается футболом пока в нем есть место в творчеству, и таким игрокам как Федор Черенков.
Многие считают Валерия Лобановского великим тренером. Только не я. Для меня все футбольное новаторство Лобановского перечеркнуто раз и навсегда одним фактом: он не взял на чемпионат мира в Италию Черенкова, для которого это была последняя возможность сыграть на главном футбольном турнире, он не дал футбольному миру узнать, кто такой на самом деле советский футболист Федор Черенков. Да, Федор забивал шедевры в Бирмингеме «Астон Вилле», да он ярко проявлял себя в других еврокубковых матчах и несмотря ни на что в составе сборной, когда, например, сделал дубль в «Лужниках» в одном из самых ярких матчей сборной СССР того времени, обыгравшей в 83-м Португалию 5:0, но именно ЧМ-90 в Италии с ее идеальными полями мог стать чемпионатом Черенкова, и он, не сомневаюсь, уехал бы оттуда мировой звездой, но Лобановский предпочел таланту физподготовку и схему. И не вышел из группы, какие бы там ошибки в матче СССР-Аргентина не допустил шведский судья.
В футбол играют более 150 лет, и сегодня, смотря телевизионные трансляции или матчи на стадионах, мы не задумываемся о простых вещах: – почему ворота имеют прямоугольную форму; – почему мы говорим, что назначен 11-метровый удар, хотя расстояние от точки до ворот меньше 11 метров; – почему тайм длится именно 45 минут, а не, например, час; – откуда взялись футбольные болельщики; – в какую игру, похожую на футбол, играли ещё в средневековой Флоренции и продолжают играть до сих пор, и о многом, многом другом. Ответы на все вопросы находятся здесь, в азбуке, где на каждую букву есть рассказ о том или ином предмете или понятии, имеющем отношение к футболу и его истории.
Георгий Черданцев – известный российский футбольный комментатор и телеведущий, автор книг и статей, обладатель многочисленных журналистских премий и наград. В 2019 году он был удостоен почетной грамоты Министерства спорта РФ «За заслуги в сфере физической культуры и спорта». Георгий Владимирович Черданцев комментировал и освещал матчи пяти чемпионатов мира по футболу. История одного из самых ожидаемых и популярных международных соревнований насчитывает почти сто лет. Кажется, что немного, но и совсем не мало для одного вида спорта, который дарит бесконечный праздник миллионам болельщиков разных стран и континентов.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.