Записки Джека-Потрошителя - [6]
Стивен сдержанно улыбается и уверяет, что и не думал нападать на ветряную мельницу. Заняв одно из пустующих кресел, он взмахивает в воздухе номером «Ивнинг ньюс», но прежде чем начать, раскуривает свою любимую глиняную трубку.
— Здесь интересное сообщение, — говорит он, — должен, правда, предупредить, что оно способно испортить вам аппетит!
Стивен молчит, ожидая разрешения продолжить. Сикерт делает жест, означающий, что его аппетиту ничто не может повредить больше, чем ссора с Джеймсом Уистлером и критическая заметка в «Таймс».
На лицах остальных отражается только любопытство.
— «Убийство в Уайтчепеле. Двадцать четыре удара… Сегодня, около четырех часов утра, в Джордж-Ярд, Уайтчепел, была найдена убитая женщина. Всего было нанесено двадцать четыре удара в различные части тела. Полиции до сих пор неизвестно имя и адрес несчастной жертвы, равно как и то, кто совершил это преступление»…
Джеймс Стивен складывает газету.
— Это все? — интересуется Сикерт. — Бог мой, после вашего вступления, я полагал, что речь пойдет о какой-то невероятной резне!
— Вам кажется, это недостаточно ужасное преступление? — уточняет Стивен.
— Недостаточно, чтобы о нем упомянули в «Таймс», — вяло реагирует Сикерт. — Откровенно говоря, не понимаю, почему оно вас так взволновало! Жертва из тех, кого в обществе принято называть «несчастными». Впрочем, в данном случае это слово кажется более чем уместным. А убийца — какой-нибудь пьяный матрос или же просто психопат, чьим лечением когда-то занимался Уильям Галл.
Его Высочество по-детски досадливо морщится при упоминании имени прославленного доктора и его личного врача. Стивен пожимает плечами и откладывает газету на мраморный столик по соседству.
— И все-таки любопытно, — добавляет он, — что могло бы подвигнуть человека на подобное. Вряд ли здесь идет речь о заурядном ограблении. Как вы понимаете, у этих женщин нет ничего, что представляло бы ценность!
— Догадываюсь, что ваше поэтическое воображение уже наделило этого мясника какими-то исключительными мотивами! насмешливо подхватывает Сикерт. — Вот увидите, когда полиция его схватит (если, конечно, это вообще произойдет), окажется, что это самый низкий тип, не вызывающий к себе иного отношения, кроме омерзения.
— А что вы делали в ночь на седьмое августа, Уолтер? — уточняет с улыбкой Дарлинг.
Сикерт тоже улыбается. Мысль, что его могут принять за кровавого убийцу, доставляет ему странное удовольствие. Впрочем, тот, кто знает Уолтера Сикерта, — не удивляется.
— Должен вас разочаровать, — сообщает он. — Я был в Дьеппе, работал над этюдами.
— И теперь собираетесь снова уединиться где-нибудь в Богом забытых трущобах. Мы ведь знаем ваши привычки — вы вечно выбираете себе в качестве студий грязные комнаты в самой глуши Ист-Энда.
— Уверяю вас в этой «глуши», к которой вы относитесь так надменно, внимательный зритель может найти много интересного. Нет ничего живописнее трущоб, и мне нравятся их обитатели. В конце концов, у каждого свой вкус.
— О вкусах не спорят… Впрочем, ваши вкусы нам все хорошо известны, — вставляет Стивен.
— Не надо говорить это так, словно я должен их стыдиться. Я всегда утверждал и буду утверждать, что нет ничего прекраснее мертвого тела.
— Однако же… — осторожно замечает Дарлинг. — Не будете же вы спорить, что лишь очень немногие разделяют ваши радикальные, я бы сказал, взгляды. По крайней мере я лично не встречал людей, которые могли бы испытывать эстетическое удовольствие от подобного зрелища.
— Что говорит нам о грубости мира, — отвечает Уолтер, — неспособного разглядеть прекрасное в обыденном и жаждущего банальных и пошлых сюжетов. Вдумайтесь, господа, что может быть естественнее смерти?!
Стивен разводит руками и обращается к литератору.
— Хорошо, оставим это. Дарлинг, вы, кажется, покупаете дом?
— Да, но откуда вам это известно?
— Ничего сверхъестественного. Я видел вас со знакомым поверенным, который недавно рассказывал мне, что нашел, наконец, покупателя на дом в Сент-Джонс-Вуде. Затем я вижу вас вдвоем — явно ведущими деловой разговор!
— Вы проницательны, как сам Шерлок Холмс, — кивает Дарлинг.
— Поместье в Сент-Джонс-Вуде? — проявляет интерес Сикерт. — Вы решили вложить ваше наследство в недвижимость?
— Я устал жить на съемных квартирах и сэкономил немало денег на этой покупке благодаря своим крепким нервам!
— Вот как? Рассказывайте, старина!
Собрание приходит в оживление.
— Да, собственно говоря, ничего особенного. Просто особняк пользовался дурной славой — полгода тому назад в нем произошло убийство. Хозяин поместья перерезал горло своей жене, а затем покончил с собой, приняв яд. Это трагическое происшествие отпугивало от дома потенциальных покупателей, так что нынешний владелец был вынужден сбросить цену. У меня трезвый взгляд на такие вещи, и я просто не мог отказаться от столь выгодного предложения.
— Очаровательно! Уолтер Сикерт энергично встряхивает головой. — Не сомневаюсь, что Уайльд именно с вас писал своего Хайрама Отиса,
