Записки дворянина - [12]
– Отменно. Давно я ел такой вкуснятинки. Да и ел ли вообще. Просто шедевр. Тебе, братец, во дворце служить надо, если и остальные блюда у тебя такие же вкусные. Хотя, нет. Опасно. Как только распробуют такую пищу, не будет отбоя от желающих. Уже будет не спокойный обед, а какая-то цыганская свадьба. Шучу. Гусь, действительно, был великолепен.
– Ваша милость, я их специально зерном откармливаю, не даю много двигаться, и они вырастают толстыми, жирными, сочными.
– Да, мясо буквально таяло во рту.
– Я старался, ваша милость.
– Я это заметил и оценил. Мне сказали, что такой гусь стоит три луидора, возьми десять. Ты заслужил их. А на счёт того, что ты достоин служить при дворе, я подумаю. Так, холодный эль унеси, а сделай нам горячего грога. Кочевники, когда объедятся бараниной, пьют горячий чай, чтобы не было заворота кишок. Нам тоже лучше не рисковать. Тем более мне и сейчас.
Поклонившись, повар убыл.
–Ну, как вам такой повар, если мы его потом вызовем к себе?
– Не, ваша милость, лучше не надо. Вы представляете, какими мы станем, если хотя бы полгода будем питаться у него? Да мы же на коня не сумеем взобраться. Да я уже год так не ел. Помню, чуть больше года проиграли мы сражение французам. Всё бы ничего. Но к ним на помощь подошло два полка германцев. Короче, разгромили нас подчистую. Убежали мы втроём. По дороге домой наткнулись на стадо овец. Пастух, понятно, ни в какую. Естественно, надавали ему по морде. Успокоился. Лежит. Утащили, в смысле унесли двух баранов. Ну, мы ж понимаем, что ему достанется. Мы что ж, не люди что ли. И вот тогда мы поели вволю. Почти, как сейчас. Не так, конечно. Там больше сырого или подгоревшего было, но главное – много.
– Да. Когда много – это хорошо.
– Эх, вы, рабы желудка. Монахи вон месяцами постятся и довольны.
– Хм. Пускай постятся, а мы это мясо за них есть будем, чтобы не пропадало.
– Всё это хорошо, но ехать надо. Генрих, вот деньги. Пускай в дорогу соберут мяса, хлеба, эля бурдюк. Сыр не бери. Его всухомятку не съешь. Лучше мяса побольше. Мы ждём тебя во дворе.
Бросив медную монетку пацанёнку на чай, мы медленно, как два беременных борова, выползли наружу. Солнце уже начало клониться к западу. Ещё немного и первые сумерки известят о приближении ночи. Надо торопиться. Если принимать бой, то, скорее всего, где-то в этих местах. А потом уже только отступать на заранее не подготовленные позиции. А как их подготовишь, если это чужая территория.
***
Упаковавшись и усевшись, мы тронулись дальше. Я достал из саквояжа тетрадь, грифель и начал рисовать походную карту.
– Ваш милость! – окликнул меня один из моих людей.– Что делаете? Не пойму что-то.
– Карту рисую. И вы тоже запоминайте местность, как военные, с военной хитростью.
– А мы, что ж, воевать их пойдём?
– Да кто ж знает. Мы ж люди военные. Нам ко всему готовыми быть надо. Запоминайте покрепче, потом добавите, если что пропущу.
– Да я запросто. Я и молитвы быстро учу, и здесь запомним, если надо.
– Надо. Очень надо.
Когда уже относительно стемнело, кэб довольно круто свернул налево.
– Э! Я не понял. Куда едем? На постой становиться не будем. Едем всю ночь.
– Нет, ваша милость, мы и едем. Просто здесь болотистая местность, колёса вязнут, а есть места, что и ямы попадаются. Человек провалится и всё, не достать. Придётся объезжать, ваша милость. Вы уж не серчайте.
– А как, если вправо объехать?
– Не, ваша милость. Вправо очень далеко. Эти места называют чёртовой пустошью, хотя какая пустошь, это ж болото скорее. Не. Да там и дороги-то нет. Себе дороже выйдет. А здесь отличная дорога, мощённая булыжником. Немного трясёт, зато в яму не провалишься.
– Ясно. И как далеко объезжать?
– Да миль девяносто будет или поболи.
– Обожди. Так ведь наша дорога и так постоянно уходила влево, а тут вообще круто. Насколько же мы уйдём влево относительно деревни, откуда мы выехали?
– Дык, ваша милость, миль сто или сто пятьдесят будет. Это точно.
– Так сто или сто пятьдесят?
– Наверное, всё-таки сто пятьдесят.
– Ничего себе. Я спросил тебя, старого хрыча, когда приедем, а ты мне голову задурил этими лошадями. Так, когда же мы приедем в столицу теперь?!
– Завтра после обеда и будем.
– Не понял.
– Да вы, ваша милость, сами посмотрите. До поворота сто пятьдесят миль с хвостиком.
– Даже с хвостиком?
– Совсем маленьким. Там на постоялом дворе меняем лошадей на свежих, и ещё миль сто двадцать в обратную сторону. А там уж и столица почти.
– Обожди. Если условно остров разделить пополам, то мы, получается, уже на другую половинку переедим?
– Получается так, ваша милость. Но здесь ничего не поделаешь – земля наша такая. Раньше-то всё жесткое было, поля были просторные, а нынче хлябей много стало. Особо после того, как нас почти месяц у берегов Франции летом мотало. Много ям образовалось. И всё больше вдоль западного берега, что тёплым течение омывался. Я так понимаю, что под нами лёд, вот он и тает, получается. Видать и все мы скоро растаем. Не знаю, даст ли мне Господь дожить и умереть или на дно пойду, как пират какой. Всё в руках Господа.
– Это ты правильно подметил.
– Да это не я. Это так наш аббат говорит.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.