Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928 - [51]

Ставропольская губерния – единственная на Северном Кавказе, где имеются земства. Казалось бы, здесь проще всего учредить агентуру Земского страхового союза. Однако эта единственная земская губерния на Кавказе, вероятно, является и единственной во всей России, где земство вводилось принудительно, вопреки желанию населения.

Ставропольское земство одно из самых молодых учреждений за последние семь-восемь лет; оно не успело еще окрепнуть, как было распущено советской властью.

В настоящее время земство вновь вводится, но генерал Деникин, осведомленный об отношении населения к земским учреждениям, не торопится с возобновлением их деятельности. Вновь созвана лишь губернская земская управа, но пока без губернского Земского собрания, и притом в упрощенном, укороченном составе. Страховой отдел, например, совершенно отсутствует, и заведующий этим отделом в настоящее время работает в городской управе.

Уездные земства возобновляются еще более вяло и случайно: заявит состав управы о своем существовании генералу Деникину, оно призывается на службу; не заявит, обходятся и без него.

Вполне понятно, что при таком темпе возобновления деятельности Ставропольского земства рассчитывать на его широкую помощь операциям Земского страхового союза было бы рискованно.

Сам председатель губернской земской управы господин Кухтин[330] смотрит на дело бодро и оптимистически, он надеется, что в ближайшие недели или месяцы земская жизнь вполне наладится, наладится и Страховой отдел управы, хотя уже не в прежнем, а в сокращенном составе. Сокращение коснется главным образом страховой агентуры, к чему уже было преступлено в июне, до переворота.

При ничтожной горимости Ставропольской губернии земская агентура сама себя съедала: так, стоимость ее содержания достигала 90 тысяч рублей в год при пожарных выдачах в 15 тысяч рублей в год по всей губернии. Страховой земский капитал достигал весьма крупной суммы в 2,5 миллиона рублей. Теперь, впрочем, он растаял, будучи истрачен на общеземские потребности, так как поступлений совершенно не было.

Председатель управы полагает, что трех или четырех агентов земского страхования будет совершенно достаточно для губернии и что на этих агентов вполне возможно будет возложить и производство операций за счет Земского страхового союза.

Но заведующий Страховым отделом вновь расхолаживает меня более пессимистическими соображениями, он полагает, что вообще рассчитывать на широкое страхование в селениях Ставропольской губернии нет оснований ввиду очень слабой их грамотности и по недоступности для агентуры частого посещения селений при ставропольских расстояниях, он сам, например, весьма затруднился бы принять на себя агентуру Московского союза, зная, какими расходами по поездкам она грозит.

К тому же и губерния теперь сильно рассеяна: местные помещики, как, например, тавричане, т. е. хуторяне, переселившиеся из Таврической губернии, понесли большие убытки, особенно по овцеводству. Местная, очень нежная овца, шленка, захудала, при долгом отсутствии заботливого ухода на нее напала короста, от которой она гибнет тысячами. То же можно сказать и о скотоводстве: быки и коровы поредены, скотоводство пало. Остается пшеница и подсолнух – главные продукты местного производства.

Но когда я проезжал эти пшеничные и подсолнечные поля, когда я видел стада рогатого скота, исчисляемого сотнями голов, я невольно убеждался, что заведующий Страховым отделом сгущает краски. Недаром же сами названия станиц указывают на их достаток: Изобилие или Торговая.

Стада подрастут, а короста в руках хорошего хозяина пропадет. А вот пшеничная мука или хлеб все же в Ставропольской губернии дешевле других, и сюда тянутся покупатели даже из соседних, урожайных губерний.

Кооперативная жизнь в Ставропольской губернии достаточно развита, хотя производительных кооперативов мало, все потребительные. Союз потребительных обществ, который я посетил, так же как и Союз-Банк, совершенно разочаровали меня тем, что они совсем не страхуют своих товаров, настолько их мало. Председателя правления мне видеть не удалось, настолько он занят. Его называют здесь продовольственным диктатором, так как он держит в своих руках все продовольственные дела города и губернии.

Сведущие люди предупреждали меня, что кооперативы всего Северного Кавказа связаны договором с Московским страховым обществом и что отдельные кооперативы и даже союз их не посмеет нарушить этого договора, и Земскому союзу необходимо обратиться в Ростов в Совет союзов кооперативов.

В Ростове же находятся и главный агент по кооперативному страхованию, и председатель правления Юго-Восточного кооперативного банка.

Итак, опять Ростов, без Ростова не обойтись.

Новороссийский порт совершенно пуст. Насколько город переполнен, на номер в гостинице надо записываться в очередь, настолько порт – пуст. Судов грузовых совершенно нет. Стоит знаменитый германский «Фебен», да одно грязное, невзрачное, до краев перегруженное греческое суденышко.

Офицер, приехавший из Сочи, сосед мой по номеру, рассказывал, что сообщение по морю поддерживается исключительно моторными лодками, поднимающими иногда до сорока человек. Сочи сидит голодный, без хлеба: фунт хлеба стоит 8–10 рублей, тогда как в Новороссийске не дороже 1 рубля.