Записки чекиста - [103]

Я уже знал, что полковник не курит, но однажды был очень удивлён тем, что за весь день не встретил в его батальоне ни одного человека с папиросой.

Поневоле вырвалось:

— Неужели вы принимаете только некурящих?

Командир ответил на этот раз без обычной улыбки:

— Нет, почему же? Курящих много. Но вот уже несколько дней, как у нас кончился табак…

— Нужно было сразу же проинформировать офицера связи Соколова. Уверяю вас, что в облисполкоме об этом не знают, — сказал я.

— А зачем? Советским солдатам на фронте табак нужнее. Мы пока в тылу, можем и потерпеть. К тому же, — на лице полковника появилась улыбка, — общеизвестно, что курение приносит вред. Вот и пользуемся случаем — поправляем здоровье…

Упущение офицера связи было исправлено в тот же день, и к «табачной проблеме» не приходилось возвращаться ни разу. Взаимодействие и дружба между нами не нарушались.

А в мае 1942 года Людвик Свобода пригласил меня в батальон на вечер.

— Будет интересно, — предупредил он, не желая вдаваться в подробности, — не пожалеете.

И вот вечером в местном кинотеатре состоялось общее собрание солдат и офицеров чехословацкого батальона. Перед ними встреченный горячими аплодисментами выступил выдающийся деятель Коминтерна, генеральный секретарь Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд.

Я много слышал о Клементе Готвальде, знал, сколько сил отдал он борьбе против возникшей в тридцатых годах угрозы фашизма. Имя этого человека связано с важнейшими событиями в истории Коммунистической партии Чехословакии, генеральным секретарём которой он был с 1929 года. Теперь я видел его, слушал вместе с другими.

Я не знал ни чешского, ни словацкого языка, но по тому, как восторженно реагировал на выступление Готвальда зал, было видно, сколь безгранично верят чехословацкие воины своему вождю.

Он говорил людям правду, и люди верили ему. Это он после мюнхенского сговора, когда уже было видно предательство и над Чехословакией нависла смертельная угроза, заявил тогдашнему президенту Бенешу, что ещё не поздно отказаться от мюнхенских «условий», потому что «у нас превосходная армия, наш народ полон решимости бороться. Ещё и сегодня мы можем показать свою силу».

Но трагедия, стоившая стране 360 тысяч человеческих жизней чехов и словаков, совершилась.

После митинга мы собрались в небольшой квартире полковника Свободы. Пили чай, разговаривали о ходе формирования батальона, о событиях на фронтах, о том, что скоро и чехословацкие патриоты отправятся на передовую, на помощь своим советским братьям. Но лучше всего мне запомнилось не это, а несколько фраз, которые произнёс Клемент Готвальд.

— Для меня лично, — сказал он, — нерушимая братская дружба наших народов вырисовывается на вечные времена. Много горя и бед принесла война всем нам, но есть в ней одно, чего не могут себе представить ни Гитлер, ни наши теперешние союзники на Западе. Недалёк тот день, когда германский фашизм и его сателлиты будут разгромлены. И тогда в восточной Европе возникнут новые социалистические государства. Достойное место среди них будет занимать наша Чехословакия.

В январе 1943 года первый чехословацкий батальон отправился на фронт. С боями, плечом к плечу с советскими воинами-освободителями, прошёл он героический путь от Бузулука до Праги.

В столицу Чехословакии вступил уже не батальон, а 1-й Чехословацкий армейский корпус, которым командовал генерал Людвик Свобода.

Не потребовалось много времени, чтобы сбылись пророческие слова Клемента Готвальда. Бывшая буржуазная республика Чехословакия стала республикой социалистической.

В декабре 1965 года генерал Людвик Свобода прислал мне дружеское письмо, полное тёплых воспоминаний о наших встречах в далёком Бузулуке. Я от души поздравил его с семидесятилетием и присвоением ему высокого звания Героя Советского Союза.

Вечереет… Из окна моей квартиры видны раскидистые клёны, густолистые, пахучие во время цветения липы, выстроившиеся двумя рядами вдоль тротуаров широкого Ленинского проспекта. Лёгкий ветерок колышет пламя Вечного огня перед обелиском Победы. У мраморного его подножия круглый год яркие букеты цветов.

Застыли в почётном карауле вокруг памятника погибшим защитникам Родины голубые ели.

За день переделано немало разных, в том числе неотложных общественных дел. Прочитана лекция, написано начало статьи, но не сидится в квартире.

Я одеваюсь и выхожу на улицу. Иду мимо домика I съезда РСДРП, вдоль шумного проспекта к Центральной площади столицы Белоруссии. Воспоминания о днях далёкой юности, о прошлом волнуют меня, заряжают энергией. Кажется, становлюсь в это время сильнее, моложе…

Вот и одетая в бетон Свислочь, серебристый купол цирка. Как-то особенно легко и незаметно преодолеваю длинный подъем, вступаю на брусчатку площади, где проходят торжественные парады войск и демонстрации трудящихся. Как впечатляюще строго и просторно здесь! Красив наш Минск, возрождённый из руин и пепла город у западных рубежей великой Страны Советов. Я вижу вокруг весёлые лица, слышу голоса людей, задорный детский смех.

А сам иду дальше. Подхожу к большому зданию с колоннами у входа, поднимаюсь по крутым ступеням.