Записки букиниста - [3]

«ЧТО, ЖАЛКО, ДА?»

На самой первой клеенке, внизу, обычно раскладываю так называемые «одноразовые» детективы: мягкие, в половину от стандартного формата книжицы. Покупают из их числа преимущественно авторов-женщин. И в основном дамы же. Кому Устинова особенно нравится, кому Полякова или Шилова… Но больше всего любительниц Дарьи Донцовой. Книги этих же писательниц, изданные в классическом формате и твердой обложке, расходятся неважно.

— «Одноразовую» я прочту и выкинуть не жалко. Или кому-то подарю, — объясняла однажды мне постоянная клиентка. — Да и цена у «мягких» подешевле.

— Хотите, в твердой обложке за столько же отдам? — предложил тогда.

— Не хочу. Мягкий вариант и легче, и в сумочке места меньше занимает, и от начальства на работе прятать удобнее. Не-е, не хочу.

И вот однажды к «одноразовому» товару подошла девушка — по виду студентка-старшекурсница. Перелопатила его весь, а потом осведомилась:

— Мужчина, а вы поменяться не хотите?

— Что на что?

— А вот, вы мне Донцову и Шилову, а я вам Маринину и Устинову. У меня их книг по двадцать.

— Не хочу.

— Ну почему?

— Неравноценно. На Донцову с Шиловой спрос больше, да и продаю я их пусть ненамного, но подороже.

— Какой вы, однако, меркантильный…

— На том и стоим. Моей семье тоже кушать надо.

— Ну хорошо, хорошо, а если Донцову на Донцову?

— Приносите. Но — более старые издания поменяю на изданные примерно в те же годы, а свежие на свежие. И, разумеется, два к одному.

— Не поняла…

— Чего ж тут неясного? Вы мне — две книги, я вам — одну.

— А почему это не одну на одну? — яростно возмутилась «студентка».

— Да потому… Ну, ваша выгода понятна — за бесплатно новое чтиво получить. А моя в чем? Впустую день простоять? Вообще-то, я книги продаю. Точнее: пытаюсь продать. Вы же тратиться не желаете, а рыбку чтоб съесть. Идите тогда в библиотеку. Кстати, там этот жанр уже давно платным сделали.

— Но у вас же их вон сколько много! — не отлипала «студентка». — Хотя бы разочек можно? Десяточек… Я быстренько сбегаю, недалеко отсюда живу.

— Девушка, извините, вы лучше идите туда, где свою литературу покупали, там штука на штуку и меняйте. А потом ко мне придете, расскажете, выгорело или как.

— Что, жалко, да? Жалко? Ну, так и скажи! — моментально перешла «студентка» на «ты» — Жмот! Крохобор! Сквалыга!

— Ага. И еще гад и сволочь.

— Он вдобавок и издевается! Завтра же пойду и в милицию на тебя заявлю!

— А можно узнать, за что именно?

— Там найдут! Не отвертишься!

«БЕЙ ЕГО!»

Однажды к книгам подрулила молодая супружеская пара с сидячей коляской, в которой спал пристегнутый мальчуган полутора-двух лет. Папа остался при транспортном средстве, а мама — жгучая брюнетка со стрижкой под мальчика и солидным бюстом — заинтересовалась четырехтомником Маршака: издательство «Правда», 1990-й год выпуска, бумага-офсет, цветные иллюстрации.

Самым читабельным в нем был первый том, именовавшийся «Произведения для детей». Туда входили и «Детки в клетке», и «Друзья-товарищи», и «Сказочный домик», и другие классические вещи, на которых воспитывалось не одно поколение малышей. Именно его-то брюнетка и высмотрела.

— Сколько? — задала она мне вопрос, выпрямившись с облюбованной книгой.

— Женщина, она отдельно не продается. А подписка стоит двести рублей.

— Мне вся не нужна. Мне только этот том. Так сколько?

— Женщина, я повторяю: Маршак реализуется только в комплекте.

— А я повторяю, что меня весь комплект не интересует. И вообще: какая вам разница? Остальное кому-нибудь другому продадите. Сколько?

— Женщина, или покупайте все четыре книги, или положите эту на место, — уже с раздражением произнес я.

Не тут-то было. Брюнетка добыла из сумочки пятидесятирублевку и заявила:

— Ну, так. Считать и я умею. Двести разделить на четыре, получается пятьдесят. Возьмите. А книгу я забираю.

— Да что вы, в самом деле, не слышите, или как? Я три раза уже вам сказал, что она отдельно не продается! Положите немедленно к остальным томам!

— Может, пойдем? — нерешительно подал голос папа. — Ведь он же прав…

— А тебя не спрашивают! — рявкнула в его сторону брюнетка и швырнула купюру поверх разложенной литературы. — Все! Мы в расчете!

Я метнулся к наглой мадам прямо через ряды романов и повестей. Не с первой попытки, но выдернул-таки из ее рук чуть было не осиротевшего Маршака. Быстренько схватил и остальные тома подписки, унес их к своему табурету, сложил книги попарно на его крышке и уселся сверху.

— Я передумал, решил себе это собрание оставить, — заявил я.

— Ты! Отдай! Я купила! Я заплатила! — бесновалась брюнетка.

Супруг ее уныло смотрел на асфальт.

— К вашему сведению, процесс купли-продажи считается завершенным лишь тогда, когда не только покупатель получил товар, но также и продавец оплату за него и, если потребуется, вручил сдачу. Я же до ваших денег не дотрагивался. Не согласны? Скатертью дорожка — в суд!

— Ах ты, гад такой! — еще громче взвыла брюнетка. — Ты мне руку вывихнул! Чего смотришь? — Это уже мужу. — Твою жену на твоих же глазах чуть ли не жизни лишают, а он хоть бы хны! Бей его! Бей!

Сынишка от маминого крика проснулся и заплакал.

— Послушай, ведь он же прав, — не поддался на провокацию супруги папа. — Вот, еще и ребенка разбудила. Пошли отсюда.