Записки бизнесюка - [81]

Но вернёмся к бумажным СМИ. Открываю сегодняшний МК, где ранее работал: «Ох, массаж», «Мулатки-шоколадки», «Досуг дамам дорого», «Голубая луна», «Досуг, студентки». Дальше цитировать? В других газетах то же самое; в Интернете — вообще море. Ничего не изменилось со времен «лихих 90-х». Запрети государство, на бумаге эта реклама завтра исчезнет, а в Интернете сильно сократится. Но не запрещает, даже когда из-за передела рынка ловит на горячем.[77] Почему?

Маркиз — это владелец Марки, то есть провинции или целой страны. Он лишь на одну ступень ниже короля. В известной сказке «Кот в сапогах» сватовство «маркиза Карабаса» к принцессе не вызвало возражений: по титулам не мезальянс, а в богатстве жениха ушлый кот царя-батюшку сумел убедить. В РФ есть группа властных маркизов, на которых замыкается теневая пирамида секс-индустрии. Насколько мне известно, короля там нет или он очень слаб. Да и зачем он нужен, если для исполнения функций достаточно официальной вертикали власти? Существующее положение выгодно маркизам, и они не дают его изменить. Ты спрашивал о злодеях, приятель? Вот они. Корень зла в том, что секс-индустрию не удаётся ввести в правовое поле. Пока не будет закона, регулирующего этот бизнес, даже самая честная полиция ничего не сможет сделать; только крышевать. Законопроект «О регулировании платных услуг сексуального характера» отправлялся депутатами Госдумы на доработку трижды: в 2000, 2003 и 2004 годах. В июне 2005 года он был рассмотрен, и окончательно отвергнут. Слишком много высокопоставленных особ пасётся вокруг миллионной российской секс-индустрии. Гораздо больше, чем кормилось вокруг казино, систему которых государство всё же нашло в себе силы сломать. Для чего пришлось арестовать кое-кого из герцогов-прокуро-ров, крышевавших этот бизнес.[78] Принять закон о проституции означает перевести секс-индустрию РФ из феодализма в капитализм. А зачем?

Как всегда, главное зло в том, что всех всё устраивает.

Зеркала

Ой, сегодня в зеркале такие ужасы показывали!

Фольклор проституток.

Не устраивает только «крота истории», который «роет медленно, но неутомимо» (© Гегель). Зато ямы — хрен выберешься. Потому что эта зверюга роет под фундаментом. Не одна, и даже не десяток лишённых опоры пирамид уже провалились в тартарары, но их упорно продолжают строить. Только народ пирамиду закончит, сядет заслуженный отдых вкушать — хрясть! — фундамент тю-тю, а все участники строительства в такой дыре, что света белого не видно. Фундаментом криминальной пирамиды секс-индустрии РФ служат крепостные-проститутки. И он меняется, хотя пока не рушится, на глазах.

Начнём с простого вопроса: а почему они не бегут? Действительно: вот женщину сломали, поставили на точку; она отработала неделю-другую. Контроль со стороны бандитов ослабевает. Расходы на закрепощение окупились, а за каждой крепостной следить никакой дружины не хватит. Шок постепенно проходит; женщина осматривается, получает информацию. На каждый роток не накинешь платок, тем более, на рты хабалок-проституток. Женщину начинают отпускать на выезд и к «ночникам», берущим проститутку на ночь. У клиентов есть телефоны, а дверь в квартиру или кабину дальнобойщика не стережёт звероподобный охранник. Бежать легко, а искать будут, только если крупно задолжала. Чего не бегут? Во-первых, бегут. Способов ухода с точки три: бегство, карьера и замужество. Текучесть кадров на точках колоссальная. За 3 года состав крепостных меняется почти полностью; производство-то вредное. Если бы не бежали, система непрерывного закрепощения (вербовки) новых женщин была бы не нужна, но она работает. Тем не менее, средний срок службы проститутки составляет 2 года, а реальный шанс сбежать появляется через месяц. Налицо разрыв. Почему они соглашаются стоять на обочине за 40 тыс. руб. в месяц?

А куда бежать-то? Вариантов немного: образования у проституток, как правило, нет. Читать-писать, конечно, умеют. На уровне начальной школы. Натурально: читают по складам, и с трудом расписываются. Многие, если не все, пьют; некоторые употребляют наркотики. Ночью на точке холодно; шлюхи греются известным способом. Хотя пьянство на работе строго запрещено, к середине ночи половина женщин лыка не вяжет. Помимо прочего, точка затягивает. Пока женщина пользуется спросом, она сыта и пьяна, у неё приличная одежда и относительно лёгкие деньги. Перспектива вернуться в провинцию и пахать за 7 тыс. руб. в месяц ей никак не улыбается. Можно устроиться в городе, но кем — министром? Для этого по закону нужно иметь высшее образование. Других рабочих мест, кроме продавщиц и уборщиц, для женщин без образования не предусмотрено. Это 25 тыс. руб. в месяц вместо 40 тыс. руб. на точке. При этом плата за жильё резко вырастёт: проститутки живут по трое-четверо, жильё им снимают сутенёры. Сбежавшая вынуждена искать и платить сама: 20 тыс. руб. вместо 7 тыс. руб. Бежать невыгодно. Но баланс резко меняется, когда женщина срабатывается. Лиля, 28 лет, проститутка со стажем: «Здесь многие через 2–3 года плюют на всё и сбегают домой. А я 6 лет отпахала. Трёх сутеров сменила. Теперь стало хреново. Раньше я за 9 тыс. руб. отъезжала, потом за 7 тыс. руб., а теперь и за 5 тыс. руб. никто не берёт. Су-тер, гад, штрафует