Записки актера и партизана - [8]

Гитлеровцы рассчитывали запугать советских людей, заставить их покориться. Но из этого ничего не получилось. Наоборот, чем жестче становились их зверства, тем крепче были ответные удары патриотов. Скоро из торжествующих завоевателей оккупанты превратились в осажденных, попавших в окружение борющегося народа.

В ГЕТТО

В первые же дни после вступления в город немецкой армии начали открываться офицерские и солдатские столовые, различные предприятия по бытовому обслуживанию оккупантов. Туда набирали рабочих.

В столовые, к примеру, особенно официантками, подбирали, как правило, молодых женщин. Старым отказывали. Набор шел преимущественно так. Какой-либо старший повар останавливал на улице понравившуюся ему девушку, предлагал ей работу и просил привести с собой нескольких подруг. Среди таких девушек часто попадались и еврейки, внешность которых не выдавала их национальности.

Во время бомбежки и пожаров многие жители города потеряли все свое имущество и документы. Поступившим же на работу сразу выдавали удостоверения и пропуска. И они уже могли ходить по городу даже после захода солнца.

Вначале скрыть национальность было легче, но потом, с образованием городской управы, паспортного отдела и биржи труда, на службе остались лишь те евреи, которым удалось получить русские аусвайсы (вид на жительство). Основная же масса евреев попала в гетто.

В своих воспоминаниях я коснусь только основных этапов этой страшной истории, виденной мною лично или записанной со слов очевидцев, живших в гетто и испытавших на себе весь его ужас.

Приказ об образовании гетто был вывешен 20 июля 1941 года. Все евреи, говорилось в нем, должны явиться на регистрацию, захватив с собой кусок материала желтого цвета для отличительного знака, который будет нашит на груди и спине. Объявили названия улиц будущего гетто. Срок переселения туда назначили до 31 июля.

Всего в то время в городе было зарегистрировано около 80 тысяч евреев мужчин и женщин.

Началось переселение.

В приказе о переселении объявили, что на душу населения полагается полтора квадратных метра жилой площади. Потому все переселяющиеся сразу же должны устраиваться на жительство, имея в виду эту норму.

Люди, у которых были знакомые в районе, отведенном под гетто, стремились обеспечить себе место в их квартирах. Другие занимали первый попавшийся пустой дом.

В то время все обменивалось или покупалось за продукты. Поэтому деньги не имели никакой цены. Продуктов же не хватало. Большинство перетаскивало вещи на самодельных двуколках, детских колясочках или на плечах.

С утра до вечера на улице толкались люди с узлами и мешками за спиной. С наступлением сумерек город замирал. Слышался лишь стук шагов немецких патрулей, обутых в сапоги с железными подковами. Только по центральным магистралям беспрерывным потоком мчались военные машины. Шум их моторов отдавался в соседних кварталах.

По мере заселения гетто увеличилась теснота в жилищах. В некоторых квартирах строили двух-и трехэтажные нары, в других, где не было мужчин, люди ютились как придется. Нередко поперек одной кровати спало по шесть человек. Ноги их лежали на приставленных табуретах и стульях. Двое устраивались на столе и один под столом.

Появился юденрат - некое подобие еврейского самоуправления. Его жилищный отдел постепенно стал брать на учет всю жилую площадь гетто. Начались уплотнения, переселения, выселения.

Чем руководствовались гитлеровцы, организуя юденрат, я не знаю. Известно только, что кандидатов в это учреждение привели в немецкую комендатуру для разговора. Там их для порядка сначала избили, а затем объявили, что они избраны в члены юденрата и должны приступить к исполнению своих обязанностей немедленно. После этого их снова отвели в гетто.

Как проходило "избрание", можно себе представить, если один из членов юденрата шестидесятивосьмилетний инженер Григорий Самуилович Сульский был доставлен в гетто в порванной одежде и весь в кровоподтеках.

Во главе юденрата оказался Илья Ефимович Мушкин, сыгравший в мрачной истории минского гетто светлую роль. Он окончил финансовый институт и работал до войны преподавателем в торговой школе. К обязанностям председателя отнесся серьезно. Он энергично принялся за дело, и вскоре были открыты две больницы, детский и инвалидный дом, две аптеки, хлебопекарня, столовая. Работали также дезинфекционная камера и санитарный отдел, строго следивший за санитарным состоянием жилья и всей территории.

В Минской городской управе существовал отдел по делам гетто, и еврейскому комитету отпускались определенные суммы денег и немного муки. Хлеба, выдаваемого по карточкам, не хватало даже на полуголодное существование. Столовая могла прокормить лишь самое минимальное количество голодающих. При таком положении население само должно было заботиться о своем пропитании. Началась меновая торговля.

Спекуляции научили немцы. Сразу после прихода регулярных войск на базарах появились всевозможные товары, выбрасываемые на рынок немцами-железнодорожниками, - сахарин, немецкие сигареты, мыло, похожее на кирпич, разные побрякушки. Сами же немцы искали натуральную кожу и особенно набрасывались на яйца и сало. Цены все время ползли вверх. На всех базарах образовывались "толкучки", где продавали и меняли все. Но вскоре немцам оккупационные власти вход на базары запретили. Тогда они стали действовать через знакомых спекулянтов.