Записи о Масакадо - [8]

. Лишив должности правителя уезда и государева посланника, Масакадо увёл их с собой. Служащие управы в безутешном горе кто затаился за казёнными постройками, а кто бесцельно блуждал по дорогам. В двадцать девятый день Масакадо прибыл в свою усадьбу Камава в уезде Тоёда. Правителя уезда и посланника поселили в одном доме, и сон не шёл к ним, и кусок не лез в горло, хоть и утомились они от горестей и печалей.

Тем временем наместник земли Мусаси Окиё-но Оокими втайне встретился с Масакадо и говорил ему о своих планах: «Если посмотреть на то, как всё повернулось, то даже за то, что захватили одну землю, наказание последует немалое. Теперь уж всё равно — захватим же все земли Бандо[32], и посмотрим, что выйдет!» Масакадо отвечал на это: «Я сам нынче только об этом и думаю. Ведь и в давние времена принц Хансоку[33], возжелав взойти на престол, обезглавил тысячу царей. А другой принц, желая занять престол, бросил отца в темницу за семью запорами. Раз уж я, Масакадо, происхожу из рода кшатриев, в третьем колене потомок государя[34], то желаю я начать с Восьми земель, а там захватить и государеву столицу! Ныне же первым делом надлежит нам отобрать печати у правителей земель и изгнать их прочь в столицу. Сделаем это — и будем сжимать в руках Восемь земель, а там и весь народ нам подчинится!» На том и порешили.

15. Масакадо захватывает земли Бандо

И вот, взяв несколько тысяч воинов, в одиннадцатый день двенадцатого месяца второго года Тэнгё первым делом направился он в землю Симоцукэ. Воины восседали на конях, подобных драконам. Выступали за каждым челяди толпы, подобные тучам. Плети подняв, горячили они коней, с топотом мчались, будто спешили вмиг пронестись десять тысяч ри через горы. Каждый воин пылал решимостью победить в ста тысячах битв. Вот уже они у земельной управы, совершают должные церемонии[35]. Новый правитель, Фудзивара-но Кинмаса, и прежний правитель, Оонакатоми-но Матаюки-но асон, видя такую решимость Масакадо захватить землю Симоцукэ, с двойным поклоном преподнесли ему печать и ключи; преклонив колена доле, вручили ему их. От таких дел в управе и вокруг всё всполошилось. Масакадо же приставил к начальнику управы быстрого гонца и велел отправляться в столицу. Начальник сказал на это: «Небесные жители не избегнут Пяти увяданий[36], а человеки — Восьми страданий[37]. Ныне приходится нам терпеть такое, и ничего не поделать. Время идёт, и мир меняется; утерян путь следования Небу и Земле. Добро повержено, зло торжествует, и нет знамений будд и богов. Сколь обидно! Не старые ещё, принадлежности для гадания по петухам улетели на запад, к столице; черепаховый панцирь для гадания утерян у восточного взморья.» (Он говорит о том, что всё это случилось в то время, когда он исполнял должность. Потому так и говорит.)[38]

Девочки, выезжавшие за занавесками, идут пешком по дороге, покрытой инеем, покинув повозки. Челядинцы, охранявшие ворота, покинув сёдла своих лошадей, бредут по заснеженным склонам.

Когда приступали они к исполнению должности, все наслаждались благополучием. Теперь же, будучи отстранены посреди срока должности, щёлкали ногтями с досады.

Отняли у них указы Четырёх ведомств, и ни с чем возвращались они в столицу. Лишившись положенного жалованья, томились они в странствии под открытым небом. В пределах земли Синано чиновники кручинятся и проливают слёзы, вне пределов земли мужи и жёны поднимают голоса в печали. Те, кто вчера выслушивали о горестях других, сегодня сами испытали унижение. В общем выглядело это так, что смятение и стенания в Поднебесной, разлад в мире никогда не были ещё больше этого. Печалясь так, прошли они Восточной горной дорогой и оказались в столице.

16. Пророчество о воцарении Масакадо

Масакадо же в пятнадцатый день того же месяца двинулся в Камицукэно[39] и отобрал печать и ключи у Фудзивара-но Хисанори асона, наместника тех земель. А в девятнадцатый день и его отослал в столицу, приставив к нему сопровождающих. После этого он занял управу, поставил охрану у четырёх ворот и провёл церемонию вступления в должность правителя земель Бандо.

Объявилась в то время жрица-предсказательница, «Я — посланница Великого бодхисаттвы Хатимана!», — вещала она. «Сим наделяем высокородного Тайра-но Масакадо титулом государя! Указ о присвоении титула ныне передаёт дух Левого Министра, старшей степени второго ранга Сугавара асона, а Великий бодхисаттва Хатиман дарует победу в бесчисленных битвах и возведёт на трон! Ныне же нужно торжественно это отметить исполнением тридцати двух мелодий!» Масакадо принял указ, почтительно поднял над головой и совершил двойной поклон. Стоит ли и говорить, что воины четырёх отрядов встали и радостно грянули клич, тысячи воинов все разом пали ниц в поклоне! А наместник земли Мусаси и помощник наместника земли Хитати Харумоти, начальники войска Масакадо, возрадовались, словно бедняк, что разбогател в одночасье. Улыбки расцвели подобно распускающимся цветам лотоса. Тут же сами придумали и объявили прощальное имя[40], назвали Масакадо этим именем и провозгласили его новым государем.