Записи - [10]

Да, поистине блаженны нищие в смысле имущества — как легко им приобрести евангельскую легкость духа и свободу от земных пут, но блаженны и не имеющие здоровья и молодости (потому что «страдающий плотью — перестает грешить»), блаженны некрасивые, не талантливые, неудачники — они не имеют в себе главного врага — гордости, так как им нечем гордиться.

Но как же быть, если Бог послал нам то или иное из земных богатств? Неужели мы не спасемся, пока не освободимся от него? — Можно оставить при себе (но не для себя) свое богатство и спастись; но только надо внутренне освободиться от него, оторвать от него свое сердце, владеть своим богатством как бы не владея, обладать им, но не давать ему обладать собой, принести его к ногам Христа и послужить Ему им.

Наша любовь к Богу измеряется нашей готовностью принять посылаемые нам страдания и несчастия и видеть в них руку Божию. Поддержкой нам может быть то, что страдания эти есть также мера любви Божией к нам.

За религию у нас часто принимают неопределенную смесь из детских воспоминаний, сентиментальных чувств, испытываемых иногда в церкви, крашеных яиц и кулича на Пасху. Как дать почувствовать, хотя бы — крестный путь грешной нашей души к Богу… (не кончено).

Можно быть ангельски добрым с теми, кто относится к тебе с доверием, любовью. Но стоит натолкнуться на злобу, осуждение, враждебность — и доброта переходит в чувство обратное, это явно показывает на наше полное бессилие перед злом и, прежде всего, — перед злом в себе, которое поднимается в нас навстречу чужой критике. Укоры, критика, — горькое лекарство нашему тщеславию, нашему довольству собой.

Всякое удовольствие, наслаждение принижает, духовно расслабляет, обезоруживает душу. Смысл страданий — участие в страданиях Христа, созидание тела Христова в мире (Церковь), несение креста, последование примеру святых, несовместимость с миром.

Молясь об умерших, мы упражняемся в ощущении нереальности этого мира (ушла его дорогая нам часть) и реальности мира потустороннего, действительность которого утверждается нашей любовью к отшедшим.

…Чем больше стареешь, тем больше приучаешься ценить прочность дружеских отношений в этом непрочном, неверном, призрачном мире…

Если мы видим грех, значит сами причастны к нему, и именно к этому греху. Осуждает ли ребенок кого за разврат? Он его не может видеть. То, что мы видим, — мы отчасти имеем.

Иногда у стариков душа будто постепенно умирает вместе с телом. Это впечатление оскудения души происходит от того, что тело, дряхлея, перестает быть достаточным выразителем души. Происходит то, что бывает в переводных картинках — намоченная бумажка дает слабый очерк какого–то рисунка (жизнь); потом постепенно мы эту бумажку (тело) отдираем (болезнь, старость). Рисунок исчезает по частям; потом он исчезает совсем (смерть). В руках наших чистая бумажка (мертвое тело), но взглянувши под нее, мы видим яркий рисунок (жизнь будущего века).

План (давно обдуманный) работы о памяти и беспамятстве. Значение, моральное и религиозное, памяти: благодарность, покаяние.

Слабая память, думается, один из признаков греховного состояния; в ней заключаются следующие греховные свойства — неспособность к духовному усилию, рассеянное внимание и недостаточная любовь. Представим ли «беспамятный святой»? Конечно нет, потому что у него — активное отношение ко всему, сосредоточенное внимание, любовь ко всему. Слабая память узкому сознанию. С другой стороны — огромное значение слабой памяти, беспамятства. Частичная потеря памяти — часто прямая выгода для духовной жизни. Оно освобождает от мирского, от груза ассоциаций, воспоминаний, знаний, дает возможность быть вполне непосредственным, значит — искренним, значит — гениальным; оно дает возможность жить данной минутой, данным делом, данным человеком, — быть «как дети»; воспринимать все как новое, светлыми глазами смотреть на мир. Беспамятство — преодоление времени, забвение обид, облегчение послушания, забвение своих заслуг, приобретение простоты. Все равно — память хранит все на свете и только временно отказывается воспроизводить. Беспамятный старец похож на пассажира, сдавшего свои чемоданы в багаж и налегке ожидающего поезда. Придет время, суровые таможенники вскроют его чемоданы и он ужаснется их содержимому.

«Множеством Славы стерл еси супостаты», — вот метод религиозной борьбы, единственный — уничтожать, «стирать» все темное в себе обилием, мощностью божественного сияния.

Плохо не иметь дурные помыслы, а поддаваться им. В них мы не вольны, такова наша природа, помраченная грехом; помыслы имели и святые. Наше вольное следование помыслам или борьба с ними — вот где наша победа или поражение.

У нас чисто православное аскетическое чувство «трезвенности», в противовес «духовному пиянству» — сладости, «приятности» — в этом одно из наших отличий от католичества. Это различие особенно явно в церковном искусстве.

Жизнь наша не идет плавно и равномерно. Она идет, как всякий живой процесс, как жизнь природы, — моментами упадка и возвышения. Пост — период духовных усилий. Если мы не можем отдать Богу всю свою жизнь, то посвятим Ему безраздельно хотя бы периоды постов — усилим молитву, умножим милостыню, укротим страсти, примиримся с врагами.