Запечатанное письмо - [55]
Красивое лицо горестно вытянулось.
— Просто блокнот с записями о визитах и встречах.
Фидо сжала кулаки.
— И еще… должно быть… черновики нескольких писем.
— Но это ужасно!
— Думаешь, мне нужно это объяснять?
Фидо попыталась собраться с мыслями.
— Значит, все слуги ушли?
— Кроме миссис Николс. Она уверяет, что ничего не знает, — сказала Хелен, роясь в своей сумочке, — но это не было запечатано, поэтому я уверена, что она его прочла.
Она бросила на стол лист бумаги.
Фидо осторожно взяла его.
— «Туалетная вода, — читает она, — раздвижной стол с откидной крышкой, образцы ситца, тонизирующий напиток…»
Хелен выхватила у нее список и достала из сумочки другой лист.
— Вот!
Записка не подписана, адмирал был уверен, что жена узнает его почерк. Датировано сегодняшним днем: 25-е, вторник. Всего одна строка: «Мой адвокат мистер Бёрд сообщит Вам все, что касается моего заявления о разводе».
Фидо в ужасе зажала рот руками.
На Тэвитон-стрит, выпив лауданум, Хелен немного успокоилась. Она лежала на кровати Фидо, глядя в окно, за которым горело закатное небо.
— Подумать только, — удивлялась она, — все эти годы, вскоре после того, как я потребовала отдельной комнаты, он строил планы, как меня наказать.
— Ты не можешь быть в этом уверена, — возразила Фидо. — Со стороны Гарри это может быть внезапным решением.
— Должно быть, он обо всем догадался, когда в воскресенье столкнулся на Экклестон-сквер с Андерсоном. Непонятно… — Голос ее оборвался. — Такая ужасная расплата за одну-единственную неосторожность. Я попросила Андерсона прийти ко мне только потому, что ты закрыла перед нами двери своего дома.
Фидо уязвлена.
— Я действовала, подчиняясь голосу моей совести, — неловко объяснила она.
— О, я понимаю! — горестно сказала Хелен. — Я не имела права приходить сюда после всей той лжи, что наговорила тебе. Почему я с самого начала не сказала тебе правду? Я даже не имею права просить тебя о сочувствии — и все же прошу!
Фидо не дала ей договорить, прижав пальцы к ее губам.
— Развод лишит меня всего — имени, положения, средств на жизнь… — уныло перечислила грядущие потери Хелен.
«Дочерей», — добавила про себя Фидо, но не посмела произнести вслух.
— Я рада тому, что ты не прибежала к Андерсону, — мягко сказала она. — Думаю, женщина, оказавшаяся в таком ужасном положении, часто не видит иного выхода. Она отдает себя на милость мужчины, но, как только он понимает, что она запятнала свою репутацию, любовь быстро уступает место трусости.
Хелен криво усмехнулась:
— Я виделась с ним вчера вечером, в отеле.
Фидо насторожилась.
— Прости, но я не желаю слышать ни про отель, ни про то, что там было сказано или сделано.
В первый раз ей вдруг приходит в голову, что, вероятно, развод означает судебное разбирательство в присутствии публики, во время которого свидетели говорят во всеуслышание о невероятно интимных подробностях.
— Он дал мне понять, что его страсть ко мне… неутолима. — Голос Хелен бесцветный. — А потом… Очевидно, я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Сегодня утром он прислал мне записку, в которой сообщил, что возвращается в Шотландию и что мы больше не увидимся.
— О, моя дорогая девочка!
— «Сожалею», — написал он. «Сожалею. Д. А.».
Несколько минут Фидо не могла вымолвить ни слова из боязни расплакаться, а ведь кто-то из них должен быть сильным. Одна из них должна придумать выход из этого страшного лабиринта.
Наконец она решительно сказала:
— Хелен, выкинь этого негодяя из головы! Ты и так потратила на него много времени и сил.
Хелен закрыла глаза. Ее ярко-рыжие волосы, выбившиеся из прически, напоминают струи крови, пролившейся на подушку.
— Ты правильно сделала, что пришла ко мне. — Голос у Фидо низкий, вибрирующий, как звук виолончели. — Ты знала, что найдешь здесь надежную гавань.
Хелен распахнула глаза. При вечернем освещении они кажутся бирюзовыми.
— Я не была в этом уверена. После того, как ты разгневалась на меня тогда, в кебе…
— Это все в прошлом. Больше между нами не будет тайн, фальши, обмана! — страстно заверила подругу Фидо, сжимая ее руки.
Хелен ответила таким же пылким пожатием:
— Мне больше нечего от тебя скрывать. Мое сердце вскрыто, как на столе вивисектора!
Фидо вздрагивает. Наклоняется к Хелен.
— Обопрись на меня, дорогая моя. Я всегда буду с тобой.
— Что бы ни было?
— Что бы ни было!
— Я могу остаться у тебя?
— Живи сколько тебе нужно.
«Всю жизнь!» — подумала она про себя, но пока не решилась произнести вслух.
Воображение мгновенно перенесло ее в будущее. Почему бы и нет? Иногда женщины живут вместе, если у них есть средства и они не связаны с кем-нибудь обязательствами. Это необычно, но вполне прилично. Она знает несколько таких пар из участниц женского движения: например, мисс Пауэр Коббл и ее компаньонку мисс Ллойд. Это можно будет устроить. И тогда жизнь Хелен изменится… Впрочем, разве она уже не изменилась, причем без ее согласия? Разве гусеница не сбрасывает высохшую оболочку и не появляется на свет в виде бабочки с трепещущими крылышками?
Будто читая мысли Фидо, Хелен вцепилась в ее руку, как утопающая.
— Если ты бросишь меня или предашь, как эти мужчины, я погибла!
В этом великолепном романе сплелись воедино нездоровая жажда сенсаций и истинная вера в ЧУДО! Ирландия середины XIX века. Внимание общественности привлечено к одиннадцатилетней девочке, которая вот уже четыре месяца обходится без еды, но чувствует себя живой и здоровой. В глухую ирландскую деревушку со всего света стекаются желающие поглазеть на чудо. Что на самом деле служит ей пищей для тела и души? Что это – чудо или кто-то манипулирует ребенком, чтобы погубить его? Впервые на русском языке от автора знаменитого романа «Комната»!
Книга, которая невероятно актуальна сегодня. Эмма Донохью рассказывает о страшной эпидемии, поразившей Европу в ХХ веке. В Ирландии, обескровленной войной, эпидемия «испанки» не сбавляет оборотов – в госпитале в центре Дублина не хватает докторов и сестер, а больные все прибывают. Под удар попадают и те, кому вынести его сложнее других – будущие матери на поздних сроках беременности. Медсестра Пауэр делает все, что в ее силах, чтобы спасти рожениц и помочь появиться новой жизни. В канун Дня Всех Святых в ее маленькое царство вступают еще две необыкновенные женщины – молоденькая волонтерка Брэйди Суини и доктор Кейтлин Линн, суфражистка, которая, по слухам скрывается от полиции из-за участия в восстании.
Действие романа происходит в Лондоне в середине восемнадцатого века. Жизнь Мэри Сондерс, девочки из бедной семьи, сера и безрадостна. Ее невинное желание иметь хоть что-нибудь яркое — например, красную ленту — приводит к необратимым последствиям. В совсем еще юном возрасте Мэри становится проституткой и неожиданно узнает, что такое настоящая свобода, недоступная добродетельным женщинам. И все же опасность, которой она подвергается, заставляет девушку искать прибежища в небольшом городке Монмуте. Мэри становится служанкой, а затем и помощницей швеи в семье Джонс.
Пятилетний Джек всю свою жизнь провел в одной комнате. Эта комната была целым миром для него и тюрьмой для его матери, в которой она томилась вот уже семь лет. Здесь они играли, читали книги, смотрели телевизор. Джек думал, что все, что он видит на экране, — лишь фантазия и за пределами комнаты не существует ничего, только бесконечный космос. Но его мать знала, что их обитель — это звуконепроницаемый сарай на заднем дворе сумасшедшего маньяка. Она смогла обеспечить сыну полноценное развитие, но Джек рос, и вместе с ним росло его любопытство.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.