Запечатанное письмо - [47]

— Как вы полагаете, адмирал, миссис Кодрингтон будет защищаться?

— Защищаться — на открытом судебном заседании?! — ужаснулась миссис Уотсон.

— Вы меня не так поняли, мадам, — несколько раздраженно произнес Бёрд. — Я имел в виду, будет ли ее адвокат опровергать обвинение?

Гарри пожал плечами и сказал:

— Думаю, да. Она не… Она никогда не сдается без борьбы.

— Причина моего вопроса заключается в том, что дело о разводе без защиты стоит всего сорок фунтов, а в случае оспаривания обвинения стоимость может возрасти до пятисот или более фунтов.

У Гарри в данный момент нет денег, но он решил, что их можно будет достать, поэтому кивнул. Разговор о деньгах казался ему невыносимо унизительным.

— Что ж, — деловито произнес Бёрд, — давайте рассмотрим ваш случай, адмирал. Обязанность добыть доказательства ложится на вас. Вы должны представить убедительные доказательства, что миссис Кодрингтон изменяла вам с одним или более партнерами.

— Может, будет лучше, с несколькими партнерами, так сказать, с целой свитой поклонников? — спросила миссис Уотсон с таким энтузиазмом, что Гарри стало тошно. — Поскольку я действительно считаю, что, например, лейтенант Милдмей…

— Там будет видно, — поджав губы, ответил Бёрд. — Это ее сильно скомпрометировало бы, но мы не должны давать ее адвокату возможность оспаривать то, на что адмирал закрывал глаза.

Гарри еще что-то беспокоит.

— Относительно неоспоримых доказательств… — Он откашлялся. — Должен ли я застать ее… так сказать… на месте преступления?

— О нет, разумеется, нет! — с укором возразил Бёрд, поправляя на столе пачки бумаг. — Если леди любезно простит мою откровенность, — легкий поклон в сторону миссис Уотсон, — боюсь, если бы даже вы, сэр, застали в постели вашу жену и ее партнера… э-э… так сказать, в неглиже, это нисколько не послужило бы доказательством.

Гарри непонимающе воззрился на адвоката.

— Видите ли, закон о разводе считает истца и ответчика заинтересованными лицами, а потому не дает им права свидетельствовать от своего имени. Все факты должны быть удостоверены независимыми, беспристрастными свидетелями.

— Значит, мне ничего не нужно делать?

— Напротив, адмирал, вы будете нашим основным источником информации. Каждая подробность вашей супружеской жизни, которую вы сможете припомнить, частного характера или, по внешней видимости, не относящаяся к данной проблеме, должна лечь ко мне на стол.

Гарри показалось, что адвокат смотрит на него с самодовольным видом палача.

— Хорошо, — едва слышно произнес он. — Все, что понадобится.

Миссис Уотсон трагически воздела руки к потолку.

— Если когда-либо мужчина заслуживал счастья…

— Да, но развод не имеет ничего общего со счастьем, — подчеркнуто произнес Бёрд, едва ли не шутливо покачивая пальцем. — Люди, несведущие в юриспруденции, частенько ошибочно полагают, что он является правовым инструментом, предназначенным для спасения неудачного брака. Тогда как развод освобождает добродетельного супруга от безнравственной половины.

Уотсоны в унисон закивали.

— И здесь мало того, чтобы один из вас был виновным, — строго сказал Бёрд своему клиенту, — но чтобы и другой был невиновен.

— Вы имеете в виду в супружеской измене? — Гарри удивился. — Уверяю вас…

— В данном случае больше всего меня тревожит опасение, — пояснил юрист, снова сооружая башенку из своих пальцев, — что из всех незначительных упущений вам могут предъявить обвинение в том, что вы предоставляли миссис Кодрингтон излишнюю свободу.

— Вы женаты, мистер Бёрд? — осведомился Гарри.

— Нет, адмирал, не женат; слишком часто на моих глазах брачное судно терпело крушение, чтобы я сам счел возможным довериться его шпангоуту, — заявил Бёрд, явно довольный найденным им морским сравнением.

— В течение пятнадцати лет я всеми силами старался поддерживать мир в семье, — с негодованием прорычал Гарри. — А для этого приходилось держать мою жену на длинном поводке. Если она действительно была… если она завела… э-э… преступную связь, то я могу сказать одно: я этого не знал.

— Так-таки ничего?

— Мистер Бёрд, вы сомневаетесь в слове адмирала?!

— Отнюдь, мадам…

У Гарри начались рези в желудке. «Каким же безнадежным слепцом я был! Понятия не имел, что люди посмеиваются за моей спиной!»

— Почти все время я посвящал своему служебному долгу.

— Существует еще возможность, что сторона ответчицы будет доказывать remissio injuriae, что означает, что вы должны были догадаться и давно уже простить ее вину, — объяснил Бёрд. — И тогда присяжные могут решить, что вы сами во всем виноваты и все прочее.

— Прощение — это… — высокопарным шепотом произнес преподобный.

— О, там, на Божьем суде, способность прощать почитается одной из высших добродетелей, — с усмешкой перебил его Бёрд, — но, боюсь, здесь, в нашем грешном земном суде, — напротив. Извинительно и понятно, когда жена прощает мужа, особенно если у нее есть дети и ей некуда пойти, но муж… — Он сокрушенно покачал головой.

— Уверяю вас, мистер Бёрд, я и не подозревал, что мне было что прощать, — с трудом признался Гарри. — Да, я знал, что моя жена не лишена недостатков, но ни в коем случае не… Я находился под впечатлением, что страсть не могла увлечь ее до такой степени…