Запасной выход - [27]

– Его ограбили? – спросила я, как только всхлипы стали раздаваться реже.

Ксения громко вздохнула и сдавленно ответила:

– А что у него брать? Только часы могли содрать, но не убивают ведь из-за одних часов!

– А как это случилось?

– Ударили по голове, так мне сказали… Меня спрашивали: может, он куда-то собирался, кого-то подвозил… Я назвала тебя. Ты, может, видела его последней!

По ее голосу я поняла, что она опять близка к истерике, и торопливо сказала:

– Ксения, я клянусь, что когда он расстался со мной, то был жив! Я видела, как он уехал! И у меня даже есть свидетель!

Я вспомнила о Шурочке, которая наблюдала из окна подъезда наш прощальный поцелуй в щеку. И невольно дотронулась до щеки, будто стирала это прикосновение.

– Да что ты, я же не говорю, что ты убила, – прерывисто вздохнула Ксения. – Он сам, дурак, виноват! Был на Ленинградском шоссе – значит, отправился на свою дачу! А кого он там посадил по дороге – один Бог видел! Может, вообще девку на обочине снял, это было бы не ново! Господи, как же я от него устала!

И вряд ли осознавая абсурд своих слов, обращенных к мертвому, Ксения опять заплакала.

ГЛАВА 5

Я плохо помню, чем занималась после того, как положила трубку. Кажется, разбирала пакет с купленными по дороге домой продуктами. Я все-таки решила немного приготовиться к надвигающемуся празднику и угробила на это почти все оставшиеся деньги. Даже купила раскидистую еловую ветку с десятком крупных шишек. Кажется, уложив продукты в холодильник, я принялась искать, где у нас с Женей припрятаны новогодние украшения. А потом, достав с антресолей кучу коробок с барахлом, бросила все это на пол в прихожей и уселась на корточки у стены.

Телефон молчал. Никто не желал мне звонить и выяснять, являюсь ли я последней, кто вчера видел Ивана живым. Я, наивная, полагала, что мне позвонят сразу же, и добросовестно пыталась восстановить в памяти все детали нашей встречи. Первой и последней. А потом, незаметно для себя, стала думать совсем о другом. Мне подумалось, что если бы я все-таки пригласила Ивана на чай – как следует пригласила – всего этого могло и не случиться. Но я ведь испугалась за свою драгоценную независимость – как же, а вдруг парень начнет делать мне какие-то авансы! Особенно повлиял на мое решение его прощальный поцелуй. Я не привыкла к такой простоте отношений. А пугаться было нечего…

И конечно, меня начала мучить совесть. Эти вечные «если бы, да кабы»… И ничего не помогало, хотя я внушала себе, что это чаепитие все равно состоялось бы при Шурочке. И тогда она узнала бы всю правду, о том, что Женя здесь больше не живет… Хотя… Может, она уже знает? Ведь она пригрозила, что поедет к брату в магазин.

Я заставила себя встать и подойти к телефону. Открыла блокнот, набрала номер магазина. Попросила позвать к телефону Евгения Зотова.

– Он занят, – нелюбезно ответили мне через несколько минут.

– Пожалуйста, передайте ему, чтобы срочно позвонил Наде, – попросила я и добавила: – Это в самом деле срочно.

И стала ждать, пытаясь как-то отвлечься, доставая из коробки елочные украшения. Мы с Женей встречали Новый год всего два раза и оба раза наряжали елку самодельными игрушками. Я привыкла к этому с детства и считала, что только такой наряд на елке принесет в дом счастье. Уже за месяц до Нового года я шила звезды из блестящей цветной тесьмы, делала фонарики из старых бусин и шелковой бахромы… Получалось здорово. Женя тоже мастерил украшения, очень оригинальные. У его бабушки было несколько старинных будильников в жутком виде и нерабочем состоянии. Он их выпросил, когда был еще подростком, и тогда же разобрал на детали. И теперь увешивал елку этими деталями – бронзовыми зубчатыми колесами, пружинами, стрелками… Мне это очень нравилось – во-первых, красиво, во-вторых, символично. Все-таки в полночь начиналось новое время. Теперь, когда я достала все эти самодельные игрушки, у меня возникли сомнения. Вешать их на елку вместе или ограничиться собственными творениями? Пока я раздумывала, зазвонил телефон.

Это был Женя. В каком настроении – по голосу не определишь, так как он говорил очень сдержанно. Телефон стоял у заведующей, и хотя та, в общем, была довольно терпимой дамой, свой кабинет из деликатности не покидала.

– Случилось что-нибудь? – спросил он. Не похоже было, что Женя очень беспокоится.

– Кое-что, – сдержанно, в тон ему ответила я. – Твой друг погиб.

Я услышала тихий, долгий выдох. Потом – пауза. И наконец, все так же спокойно, он спросил:

– Кто именно?

– Иван.

– Кто?!

О, наконец-то его прорвало! Он крикнул так, что я невольно отвела трубку подальше от уха.

– Иван, твой приятель, – повторила я. – Его убили.

– Не может быть, откуда ты это взяла?!

– Мне его подружка сообщила. А сама она узнала где-то час назад. И теперь со мной будет беседовать милиция.

– Постой-постой, – я слышала, как у него садится от волнения голос. – Ты здесь при чем? Как это случилось?

Я объяснила ему ситуацию. Женя, окончательно перестав стесняться в выражениях, закричал:

– Блин, ну теперь ты понимаешь, что нечего всюду совать свой нос?! Если бы ты не заявилась вчера в студию, тебя бы никто не тряс!