Запах - [13]

Три или четыре года назад хозяин был найден в петле, в сарае, стоящем на заднем дворе. Вряд ли эта смерть кого-нибудь расстроила: Таган (так его прозвали) слыл человеком тяжелым. Многие его побаивались: вопреки сложившемуся в деревне обычаю, он колотил не только жену и малолетнего сына, но и всех, кто попадался ему под горячую руку. Никто не сомневался, что повесился Таган по пьяной лавочке.

Его жена, вялая женщина, которая, как поговаривали, была не в своем уме, съехала через несколько дней после похорон, забрав с собой сына. Дом, однако, она продавать не стала. Деревенские пустомели подхватили было сплетню, что в нем творится что-то неладное, но успеха она не имела: хозяйка все же наведывалась сюда время от времени, чтобы прибраться. Да и мальчишки, которые, презрев все запреты, забирались в дом, в один голос заявляли, что ничего странного там нет.

Кнопка гадал, зачем же Рыжий его сюда привел, да еще так торопил. Они тоже побывали в свое время в доме Тагана, и Кнопке тот не пришелся по душе. Пусто и скучно. В комнатах пылилась кое-какая мебель, но интерес мог вызвать разве что подвал: там было темно. Друзья хорошо позабавились, пугая малышню… и только. Ощупывать голые стены – интереса мало.

– Идем, – сказал Рыжий и направился к углу дома. Кнопка двинулся за ним. В западной стене было разболтанное окно, через которое дети и проникали в дом.

– Подсади меня.

– Слушай, Рыжий, а зачем мы сюда лезем?

– Много будешь знать – рано состаришься.

В ответ Кнопка промолчал. Рыжий, протянув руку, помог ему подняться. Внутри стоял затхлый, но терпимый запах, и, как всегда, все было неподвижным. С трудом верилось, что когда-то здесь жили люди.

– Нам нужно в подвал.

– Что мы там потеряли? – удивился Кнопка.

– Скоро узнаешь.

Рыжий достал фонарик (даже в верхней части дома было темно из-за закрытых ставен) и стал играть с лучом. Молочное пятно металось по влажному потолку, наталкиваясь на другие, темные, пятна. Вдруг сноп света ударил Кнопке в глаза.

– Ты – темный, я – светлый! – загоготал Рыжий и повернулся к двери.

Кнопка давно привык к таким выходкам и всегда прощал их другу. Тот уже вышел из комнаты в коридор, вздымая за собой пыль. Крупинки взлетали к потолку.

Кнопка потер маленький, наперсточный нос, из-за которого и получил свое прозвище, и бросил последний взгляд за окно. Все так же ослепительно было небо, все так же ползли сочные облака, все так же густо собирались на ветвях листья. Но мальчик последовал за другом, чтобы сойти вместе с ним в страну, где цветов не существовало.

Они нашли люк в подвал и осторожно спустились по обветшавшей лестнице, от души, но в шутку желая друг другу сломать шею. Когда они очутились внизу, Кнопка спросил:

– Ну и что?

– А вот что! – торжествующе произнес Рыжий и высветил фонариком дыру в стене. Та была похожа на огромный черный глаз.

Кнопка ахнул. Это же целое приключение! Он встал у зияющей пасти и изучал ее, пока Рыжий рассказывал:

– Значит, надумал я вчера поиграть в тюрьму. Наловил лягушек и хотел посадить в гнилое бревно, что в овраге. И тут вспомнил про этот подвал. Уж знатнее тюрьмы не найдешь, сколько не ищи. Когда я начал их из мешка доставать, он возьми и выскользни, и лягушки распрыгались кто куда. Я гоняюсь за ними по всему подвалу, не вижу ни черта. Но всех переловил, кроме одной. Она как раз вот здесь села и квакает. Я подкрался к ней тихохонько, да как прыгну! А она, сволочь такая, – в сторону. Вот я и шарахнулся со всей дури о стенку. Чувствую, что провалился. Посмотрел – а там дырища. Страсть как хотелось туда залезть, но без тебя я не стал.

– А может, ты просто струсил? – спросил Кнопка. Спросил просто так. Человека смелее Рыжего он не знал: его друг не боялся ни лягушек, ни ос, ни змей, а один раз даже был на настоящих похоронах и ни капельки не испугался (по его словам; впрочем, Кнопка не сомневался в их правдивости).

– Конечно, нет! – отрезал Рыжий. – Я о лягушках сразу позабыл, хотел к тебе бежать, да вспомнил, что вы там что-то празднуете. Насилу утра дождался.

Кнопка был бы только рад, если бы ему удалось удрать со скучных именин, но спросил только:

– Как ты думаешь, что это такое?

– Нора какая-нибудь.

Оба прекрасно знали: скажи им кто-нибудь, что это вход в ад, они бы и тогда полезли.

– Так кто первый – ты?

– Как хочешь.

– Тогда я.

Кнопка взял фонарик и сразу исчез в лазу. Тот оказался узким, но вместе с тем довольно гладким, и пробираться по нему было не очень тяжело. Не прошло и двух минут, как мальчик снова стоял на ногах и светил Рыжему.

– Ну и яма!

Кнопка кивнул. Теперь, когда друг был рядом, он решился осмотреться.

По сути, они попали в каменный мешок. Вихрастые головы почти касались свода, а лица вытягивались, потому что не было здесь ровным счетом ничего, кроме камней – мелких, крупных, но неизменно серых.

И тут Кнопка заметил, что в дальнем конце пещерки что-то белеет.

– Рыжий, глянь.

Они приблизились к странному предмету… и застыли. В углу пещеры, облаченная в кружевное платье, таилась она.

Не было со дня творения на земле более совершенного безмолвия. Молчали все трое, но каждый по своим причинам.