Запах страха. Коллекция ужаса - [180]

— Дэнни больше нет, — сказала она Ричарду. — Оно взяло его.

Она посмотрела на коллегу, мальчика, в которого верил Эдвин Винтроп, в героя ее фантазий. Его, обращенного еще в детстве, учили, воспитывали и тренировали для того, чтобы он занял место Самого ценного члена клуба. Ричард Джеперсон должен был отвечать за такие ситуации. Главным в их группе был Гарри Катли, но знающие люди поговаривали, что Ричард — это тот человек, который возьмет все на себя, который бросит вызов самому страшному, на что способна темная сторона.

Она увидела, что Ричард растерян и понятия не имеет, что теперь делать. Она увидела черную стену, перекрывающую будущее, и отключилась.

Действие третье: Инвердит

I

У него не осталось ничего.

Анетт лежала без сознания. Гарри куда-то пропал. О Дэнни можно было забыть. Он ничего не мог сделать для них, они не могли помочь ему. Он оказался в крайне затруднительном положении, не имея возможности на него повлиять.

Ванесса настойчиво тянула его за рукав. Он был нужен ей. Ей был нужен покой, защищенность.

Недалеко, в одном из этих перемещающихся вагонов, спали натовские курьеры. Остальные (проводник Арнольд, жуткий священник, миссис Свит, медиум из Лондона, другие пассажиры, машинист и кочегар) закрылись в кабине локомотива. Даже если им это было неведомо, все они рассчитывали на него. Пока существовала угроза похищения «марш-кодов», на кону стояла судьба всего мира. Большие кости уже гремели в стакане перед последним броском.

Клуб «Диоген» рассчитывал на то, что он исполнит свой долг.

Он попросил девочку принести графин холодной воды из кухни и побрызгал на лоб Анетт. Женщина что-то пробормотала, но не очнулась. Он посмотрел на Ванессу. Та пожала плечами и показала жестом: выливай всю воду. Ричарду показалось, что будет крайне неуважительно поступать со взрослой женщиной, как с клоуном. Ванесса подгоняла его, улыбаясь так, как улыбается любой ребенок при мысли о том, что сейчас на его глазах кого-то взрослого окатят холодной водой. Ричард деликатно наклонил графин и пустил струйку воды на лоб Анетт. Веки ее задрожали, и он плеснул побольше. Когда на нее упали кубики льда, Анетт открыла глаза и села, отплевываясь.

— С возвращением.

Она посмотрела на него так, будто собиралась снова грохнуться в обморок, но не грохнулась. Он легонько потряс ее за плечи, чтобы привлечь внимание.

— Да, да, я поняла, — сказала она. — Хватит. И дай мне салфетку.

Как у идеального официанта (куда же все-таки запропастился Арнольд?), салфетка оказалась у него под рукой. Она вытерла мокрое лицо и провела пальцами по коротким волосам. Она хотела бы сейчас как минимум минут пятнадцать потратить на макияж, но ради большого дела была готова этим пожертвовать.

— Ты очаровательна, — сказал он.

Она с равнодушным видом пожала плечами, но про себя довольно улыбнулась. Потом она позволила ему помочь ей встать и переместиться в одну из кабинок. Ванесса уселась напротив и принялась водить по скатерти длинной вилкой.

— Я хотела остановить поезд, — сказала Анетт. — Стоп-кран не работает.

Ричард встал из-за стола, нашел цепочку, внимательно осмотрел, потом нашел еще один стоп-кран, дернул, и тоже безрезультатно.

— Я же говорила, — сказала Анетт.

— Независимое подтверждение. Гарри Катли это бы принял. Чтобы это засчиталось, нужно заполнить бланки.

Ричард сел рядом с девочкой, посмотрел на Анетт и протянул руку, чтобы смахнуть капельку, оставшуюся у нее на лице.

— Где Гарри? — спросила она.

Ричард задумался. Он успокоился, сосредоточился и попытался проникнуть чувствами сквозь все вагоны поезда.

— Его нет, — заключил он. — Но не так, как Дэнни. Гарри все еще в поезде.

— А чем он занимается, когда вот так исчезает? — с любопытством спросила Ванесса. — Молится?

— Чувствует, — ответила Анетт.

— Это как чувствовать боль?

Ричард прислушался к тому, что находилось непосредственно рядом с ним.

— Чего-то не хватает, — сказал он. — Что-то пропало.

— Время, например, — вставила Анетт. — Как долго мы едем?

Ричард потянулся к карманным часам, но вспомнил, что остановил хронометр. Над дверью между вагонами висели настенные часы. Настенные часы в вагоне для танцев, кажется, показывали правильное время, когда все остальные сбились. На этих же часах ничего нельзя было разобрать, потому что циферблат скрывало мутное, непрозрачное стекло, хотя было слышно, что они тикают.

— Я не ношу часы, — сказала Анетт, — потому что у меня великолепное чувство времени. Но я потеряла его. Я долго была без сознания?

— Очень долго, — ответила Ванесса. — Мы думали, ты умерла.

— Несколько секунд, — ответил Ричард.

— Вот видите? Никакого чувства времени.

Ричард посмотрел на ближайшее окно. Оно было таким грязным, что сквозь него ничего нельзя было рассмотреть. Даже когда лампы мигали, что происходило с ними все чаще, он ничего не видел. Он не знал, ехали они по Англии, по Шотландии или по какой-нибудь другой темной стране. Он чувствовал ритмичный стук колес поезда, причиной которого, он знал это, являются стыки на рельсах через каждые десять или двадцать футов. «Шотландская стрела» все еще катилась по рельсам.

— Мы уже проехали Эдинбург? — спросила Анетт.