Запах «Шипра». Повесть - [30]

Более Прохорова ничего не знала, поэтому пустилась в дедуктивные размышления. Говорила она складно, может быть, в другое время ее и стоило бы послушать, однако сейчас следователь Заплатова вежливо, но решительно остановила ее, записала все необходимое и тут же отпустила. Та ушла неохотно, ей еще хотелось поговорить.

- Как вы считаете,- спросила меня Заплатова,- не могла Прохорова все это придумать? Уж очень она словоохотливая. От Колесова вчера не пахло одеколоном?

- От Колесова не пахло. Не знаю, как в отношении замка, но в одном Прохорова права. Человек на лестнице был.

Я рассказала о своей встрече в темноте.

- Вот как! - удивилась Заплатова.- Почему же вы мне этого раньше не сказали?

- Как-то разговор к этому не подходил. Больше думала о том, что в тот вечер сама делала и что могла делать Бессонова, а не о чем-то другом. Поэтому про мужчину вспомнила не сразу.

- Он поднимался по лестнице?

- Не знаю. Когда я на него наткнулась, он стоял.

- Вы не могли его разглядеть?

- Нет, не могла. На лестнице было совсем темно, а мы только что вышли из светлой комнаты.

- А Колесов?

- Он так и прошел, никого не заметив.

- Вы узнаете того мужчину, если встретите?

- В лицо не узнаю. Голос его, пожалуй, запомнила, он сказал мне: «Осторожнее!» И запах одеколона. Но «Шипр» такой общеупотребительный одеколон.

- Может быть, ваш мужчина спешил на свидание к Бессоновой?

- Вряд ли. Она любила своего летчика, и она его ждала.

Следователь Заплатова посмотрела на лежащий перед ней чистый лист бумаги.

- Заинтересовали вы меня этим мужчиной. Весьма бы хотелось с ним поговорить. Спросить, куда он направился после встречи с вами. Вверх или вниз по лестнице?

Она посмотрела на меня задумчиво, но я больше ничем не могла ей помочь. Мыслей у меня появилось множество, однако надо было в них вначале разобраться самой.

- Вы пока допишите свои показания,- сказала Заплатова.

- Я уже это сделала.

- Когда же вы успели?

- Пока вы беседовали с Прохоровой. Я вспомнила про свою встречу, как только она упомянула про запах одеколона.

Пока Заплатова перечитывала мои записи, я размышляла о том, говорить ей о своих подозрениях сейчас или посоветоваться вначале с полковником Приходько.

А тут он сам весьма кстати появился в дверях и избавил меня от необходимости решать все вопросы самостоятельно.

Ничего не было удивительного в его приходе. Как я узнала потом, он услыхал о происшествии от дежурного по Управлению. Знакомая фамилия пострадавшей заставила его заинтересоваться подробностями, он прибыл за ними сюда, в отделение.

Он вошел не постучав. Следователь Заплатова поднялась, как положено. Мне полковник Приходько только кивнул коротко, как незнакомой женщине, и я поняла, что он и здесь не собирается раскрывать мое инкогнито.

- Вы скоро освободитесь? - спросил он у следователя.

- Уже заканчиваю.

По ее просьбе я подписала отдельно каждый листок своих показаний, как будто никогда раньше не слыхала о таком правиле, и полковник Приходько глянул на меня одобрительно.

Я ушла, оставив их вдвоем.

Холодный ветер гнал по проспекту листья тополей, подталкивал меня в спину. Встречные прохожие придерживали полы плащей и пальто. Я брела вслед за шуршащими листьями. Невесело было у меня на душе.

15

Сказать, что смерть Вали Бессоновой была для меня тяжелым ударом,- означало мало что сказать.

Я считала, что здесь совершено преступление, и я виновата в том, что Валя умерла. Ее переживания, ее раскаяние были понятны не только мне, но и тем, кому ее признания могли грозить тюремной решеткой.

И тогда Валю решили «убрать».

Я думала, что если бы на моем месте был оперативник с более тонкой интуицией, то он мог бы преступление предотвратить. Я этого не сумела.

Даже столкнувшись нос к носу с убийцей, я ни о чем не догадалась. Посторонилась, дала ему возможность спокойно подняться наверх, к дверям комнаты, где спала беззащитная Валюша Бессонова…

Больше ни о чем я не могла думать. В мыслях я снова и снова возвращалась в квартиру Бессоновой. Постепенно в моем воображении возникла вся картина.

…Он был уверен, что застанет ее одну, не будем же мы с Колесовым у нее ночевать, а все подробности ему могла сообщить по телефону та же Аллахова. Вот только он пришел чуть раньше, чем нужно, и встретился со мной на лестнице. Он подождал, когда мы с Колесовым покинем подъезд. Ключ у него был - та же Аллахова могла на работе вытащить у Бессоновой один из запасных ключей. Видимо, он уже открыл дверь, когда пришли Прохоровы и зажгли в подъезде свет. Он поторопился войти, и вот тут Прохорова и услыхала щелчок американского замка. А дальше все было просто. Бессонова ничем не могла ему помешать. Он прошел на кухню, налил в чайник воды, поставил на плиту, открыл газ. Вернулся в комнату, притворил форточку и ушел. Единственное, чего убийца не сделал,- не переставил, домашние туфли Бессоновой от дивана к кровати. Тогда даже не возникло бы подозрений. Несчастный случай и все. Да я поначалу так и думала. Почему-то мне в голову не пришло, что это не случай, а заранее продуманное убийство. И надо было мне раньше сообразить, что такое можно ожидать. А я вот не сообразила. Почему я не осталась у Бессоновой ночевать; сейчас она была бы жива…