Запах шахмат - [2]

Лотрек исчез в кабинете, и я его больше никогда не видел.

Он написал мне сообщение через три дня (на последней странице книги стоял мой e-mail-адрес).

В сообщении Лотрек предлагал работать для одного московского издательства – требовалось написать часть книги на основе сюжета, который он прилагал отдельным файлом. Он сообщал, что не знает, под чьим именем выйдет книга, и работать над ней придется в связке с редактором и еще тремя авторами – связь по электронной почте.

Я согласился.

Отправив Лотреку первые тексты по этому проекту, я получил ответ: «ОК», и аванс. Я закончил свою часть работы через три недели. Три недели непрерывного общения с редактором (вредная тетка, наверно, старая дева), по сорок сообщений в день, и я получил всю оговоренную сумму. Через три месяца книга вышла под именем модного российского автора, а я уже трудился над новым проектом. На этот раз я должен был написать не часть текста, а весь текст. И я написал его, нагло изменив сюжет и предложив свой вариант названия. Лотрек сказал тогда, что петербуржцы нас, скорее всего, пошлют, но отправил заказчику текст в неизменном виде. Питерское издательство приняло мой детектив, тут же направив мне еще два заказа, и Лотрек предложил нанять его своим агентом.

– Мне надоело торговать засохшей спермой, – написал он, как всегда выражаясь слишком образно. – Я хочуперепродавать нормальную поп-литературу, и ты, Дюрер, мне подходишь.

После этого мы редко писали друг другу – я чаще контактировал с двумя редакторами, которыми Тулуз Лотрек заполнил свой московский офис. Думаю, сейчас он живет на Ямайке – ему всегда этого хотелось.

3. Медуза на снегу

Меня никто никогда не спрашивал, что я здесь делаю, почему я здесь остался. Лотрека этот вопрос не волнует, для родственников я придумал версию, а местные слишком тактичны, чтобы спрашивать об этом. Себе я тоже не могу ответить, почему. Но мне хорошо известно, из-за кого. Из-за Кете Кельвиц.

Мы были вместе восемь месяцев, когда приехали сюда. Для меня это был период превращения влюбленности в любовь, я был привязан к Кете по-настоящему. Она… Не знаю. Она всегда смотрела словно сквозь меня, даже тогда, когда смотрела с любовью. Кете нравилось спать со мной, и ничего кроме животной нежности я не мог ей предложить – у меня больше ничего нет.

Ей не нравилось мое занятие («Спишешься», – говорила она), мне не нравились ее знакомые. Она часто пропадала, и я, слушая автоответчик ее мобильного, понимал, что рано или поздно она и вправду пропадет.

Я был готов к этому в принципе, но не подозревал, что все произойдет так, как произошло.

Я катался на лыжах гораздо лучше ее, поэтому с первого же дня мы отправились на разные трассы. Мы рано вставали, вместе завтракали, вместе шли к подъемнику, там расставались, а потом встречались в ресторане или уже в номере. Как-то я спустился к Кете пораньше и обнаружил, что она и здесь нашла знакомых – она пила горячее вино с двумя белозубыми парнями, и их лыжи валялись рядом с бревном, на котором они все вместе сидели. Кете познакомила нас, но разговор не получился – я сказал парням несколько неприятных глупостей и снова отправился на гору. Вечером Кете рано легла спать, а я засиделся за компьютером. Когда я проснулся на следующий день, она уже ушла кататься. На горе мы не встретились, и я не нашел ни одной ее вещи, вернувшись вечером в номер.

Она даже не пыталась ничего объяснить – не было ни записки, ни телефонного звонка на следующий день. Кете Кельвиц ушла, оставив в маленьком горнолыжном городке на границе Чехии и Польши странное существо, распластавшееся медузой на снегу и до краев заполненное пустотой.

4. Инопланетяне

4 июня в городке появилась пара странных персонажей, и я почему-то понял, что они приехали ко мне. Они подкатили к гостинице на огромном синем джипе и вывалились из него, оглядывая окна гостиничных номеров. Я отошел от окна, заметив перед этим, что эти двое походили на самых странных людей, которых я видел в своей жизни.

Их словно породила компьютерная графика – эту похожую на Томб Райдер рыжую девушку и ее приятеля, Человека-Мандрагору в отличном костюме без галстука.

Я не пошел в ресторан, чтобы не встретить их, и отправился вместо этого на маленький рынок за фруктами. Там я их и встретил. Мандрагора оказался еще более угловат и не уклюж, чем мне увиделось из окна отеля. Ее я тоже смог рассмотреть внимательнее.

Человека-Мандрагора сжимал тонкими губами не зажженную сигарету и спокойно смотрел на меня, направляя свой взгляд мне в лоб.

– Здравствуйте, Альбрехт! Мы с женой читали все Ваши книги.

Я ответил ему тем же.

– Моего дедушку звали Альбрехт, но он не писал книг. Вы ошиблись.

– Меня зовут Поль Гоген, – сказал Человек-Мандрагора.

– Вера Мухина, – улыбнулась мне Томб Райдер.

– Где Вам удобнее общаться? – спросил Гоген. – Прогуляемся или зайдем в ресторан?

Я предложил прогуляться. Мухина осталась на рынке, странно взглянув на меня прежде, чем отвернуться.

Дюрер: Почему Вы не зажигаете сигарету?

Гоген: Бросаю курить. А Вы курите?

Дюрер: Курю. Что Вы хотели?

Гоген: Я хотел поговорить об одной девушке. Ее родители – мои клиенты.