Запах берёзовых почек - [2]

подковой счастья моего.

Вал воспоминаний

Под сенью древ

Ликейской рощи,

где Аристотель

пребывал,

ушедших след,

никто не ропщет.

Проснётся гул —

накатит вал…

Всё в прошлом:

Македонец жёсткий,

наживы плен,

мечты провал,

…вопят шуты,

трещат подмостки.

Проснётся гул —

накатит вал…

«Барс белоснежный с горящими гневом глазами…»

…Барс белоснежный с горящими гневом глазами,

близко охотник счастливый, на бубен похожий.

…Лёгкий кораблик безумия под парусами.

…Гордо поступок нелепый царапает кожу.

…Мчится по морю надежды порыв безмятежный,

воздух наполнен прохладой, лучами и солью.

Голос сирен раздаётся, пугающе нежный,

и отзывается в сердце пронзительной болью.

…Кто нам поведать старался жемчужную тайну,

приподнимал нам завесу над манной небесной?

Сыр предлагать в мышеловке, наверно, не станут —

клетки открыты, но там и без нас уже тесно.

Серебром в ночи…

Позови меня, гитара,

уведи в тайгу.

Мы споём с тобой на пару

там, на берегу

той реки, что с небом спорит

чистой синевой.

Где рубиновые зори

снежною весной!

Ты всегда мне помогала

трепетной струной,

доверял тебе немало,

лишь тебе одной.

Помнишь ночи в стройотряде,

песни у костра?…

Комариный хор в засаде,

танцы до утра…

Общежитий коридоры…

позовут на чай.

Переборы-разговоры,

парни, не скучай!..

Вновь щемящей песни сила,

золотая грусть…

и куда же уносила?…

Думать не берусь.

…Ты звени, моя гитара,

серебром в ночи!

До последнего удара!

…Только не молчи.

Осенью

Осенью будто невольно ты с жизнью прощаешься,

невод невидимый тянет неслышно зима.

Часто во сне неглубоком почти растворяешься

и, просыпаясь, уверен, что сходишь с ума.

Листья цветные похожи на блажь маскарадную,

время сжимается, неуловимо сквозит.

Не узнаёшь синеву, незнакомо-прохладную,

где-то, неведомо где, её странный транзит.

Бежевый цвет разбавляет убранство багряное,

все зачарованы хрупкостью тающих дней…

Ветра порывы пугают походкою пьяною,

и орхидеи надежды – бледней и бледней.

Запах полыни добавит ещё свежей горечи

к мыслям о вечном… Гори и не гасни, свеча!

И заплутавший, коснётся палящий луч солнечный,

трепету сердца добавит тоски сгоряча…

Не случайно

Тесно им со мною, свежим мыслям.

Улетают, не достать рукой,

лишь мечтами… по завидным высям.

Я – как осень золотистым листьям

раздаёт рябиновые кисти —

отдаю им собственный покой.

Звёзд мерцание тому виною.

Их далёкий неумолчный зов

слышу часто, но какой ценою:

по счетам – расплатой неземною.

Но дорогой солнечного зноя

полететь, наверное, готов.

Нам бы крылья – хочется поближе,

облаком клубимся взаперти.

Настоящее – всегда чуть выше:

выше смысла, голубей на крыше.

Может, это несколько возвышенно,

но возвысить кто нам запретил?

И в загадке этой нескончаемой

разобраться не хватает сил.

Странно я живу. Но не случайно —

если радость – радуюсь печально,

а грущу несносно и отчаянно,

словно… и не жил, и не любил.

«Он сидел и молчал…»

Он сидел и молчал.

Рядом пили и ели.

На зловещую тьму

падал красный закат.

В эту вещую ночь

спать уже не хотели

ни Иуда, ни Левий,

ни Понтий Пилат.

Стук тяжелых сапог —

подхватили, избили.

Непонятный допрос,

разговор ни о чем.

Осенило давно:

за него заплатили.

Да, те самые тридцать —

Иуды плечо.

Его споро распяли,

а он улыбался,

и растерянно думал,

и всем все простил.

Взмах копья – жизни звук

навсегда оборвался.

Кто-то с неба увидел,

слезу уронил…

Да услышит, кто хочет,

увидит и зрячий:

его вечность забрала,

Но он где-то здесь.

Жаль, не даст нам ответа,

разгадки удачи.

Не нужна наша правда —

одна уже есть.

«Повстречал однажды журавля…»

Повстречал однажды журавля

за кустом черёмухи душистой.

Миг! И растворился на полях.

Но явился гордый, голосистый!..

А за ним внезапно… белый конь,

даже и не конь, восторг лучистый!

То как дикий яростный огонь!..

То как пух летящий, серебристый!

…Где вы, люди, кони, журавли,

светлые и добрые на солнце?

Где ты, знак надежды и любви,

позабытый отзвук колокольцев!

Уж который год труба зовёт,

все свои дороги примечаю.

Мой рюкзак застёгнутый поёт:

– Где роса? Налейте вместо чая!

…Отодвиньте ваше домино —

запою ещё под барабаны!

Я найду своё Бородино —

где мои драгуны, где уланы?…

Наши дороги

Дарю простору неба свой восторг души мятежной —

услышат звёзды чистый звук, кипучий и живой.

Слова мои не новые, всегда почти всё те же,

лишь новый поворот судьбы – у каждого он свой.

Дорога к звёздам длинная, но есть она, дорога!

У ветра разузнай о том, у облака спроси.

Она уже проложена от каждого порога,

бери с собой всё доброе, иди – пусть хватит сил.

Пусть Разума незримого сияют обереги,

и ждут, быть может, странные, но светлые дела.

Там радость – не знамение, не миг коварной неги,

а злобы нет – одна любовь счастливо расцвела.

Наверное, не зря летим во мраке бесконечном,

не зря заслуги прошлого лелеем и храним.

И в жизни нашей славной, но опасно скоротечной,

надеемся, что всё-таки… ведут дороги в Рим.

Приходите

Прибегайте ко мне, звери,

как я вас люблю!..

Моя личная потеря,

то, что вам я не поверил.

А теперь открыл я двери —

каждый взгляд ловлю!

Прилетайте ко мне, птицы,

из далёких стран.

Расскажу вам небылицы,

голосистые певицы,

разрешите повиниться:

вновь – пустой карман!

Приходите ко мне, люди,

чаем угощу.

Поднесу вам сыр на блюде,

расскажу, что было, будет,

не судья вам – вы мне судьи, —

я вам всё прощу!