Западноукраинская трагедия, 1939-1941 - [3]

Приведём некоторые данные. Во Львове расстреляно 4 тысячи заключённых, Тернополе – одну тысячу, Добромиле – одну тысячу, Самборе – тысячу двести, в Луцке – около трех тысяч, в Дрогобыче – тысяча. В Станиславе – две тысячи пятьсот, в Дубно – тысяча пятьсот и так дальше. Всего данные по 35 городам. И общий итог: без суда и следствия расстреляно 22000 человек. Среди расстрелянных – украинские послы, сенаторы, адвокаты, врачи, журналисты и прочие представители интеллектуальных профессий. О том, как происходили расстрелы, свидетельствуют документы, введенные в научный оборот упомянутыми выше авторами. Приведём лишь некоторые из них.

«НАЧАЛЬНИКУ УНКВД ПО ЛЬВОВСКОЙ

ОБЛАСТИ КАПИТАНУ МИЛИЦИИ

ТОВ.ДЯТЛОВУ

В соответствии с Вашими указаниями в целях быстрейшей разгрузки тюрем Львовской области от контрреволюционного, уголовно-политического элемента, совместно с Областной Прокуратурой были проверены дела заключенных, по которым было выявлено: Особо-опасные лица, подлежащие расстрелу, по которым приступлено к приведению приговоров в исполнение в следующих тюрьмах…».

По данным этого документа в трех тюрьмах находилось 2239 человек, перечисленного выше «элемента». Расстреляно – 1808.

Вот фрагменты из другой докладной записки начальника Тюремного управления НКВД УССР капитана госбезопасности Филиппова Народному комиссару внутренних дел УССР об эвакуации тюрем западных областей СССР (Львовской, Дрогобыской, Станиславской области).

Подготовительная работа к эвакуации и сама эвакуация тюрем началась с 22 июня с.г. В 4 тюрьмах содержалось 5424 заключённых. В первый же день вторжения… были исполнены приговора по отношению к 108 заключённым, приговоренным к ВМН… Тюрьмами Львовской области было расстреляно 2464 заключенных… Все расстрелянные заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, в гор.Злочеве – в саду…

В двух тюрьмах… содержалось 2242 заключенных. Расстреляно во время эвакуации по обеим тюрьмам 1101 заключенных. 27 июня при эвакуации в тюрьме города Самбор осталось 80 незарытых трупов, на просьбы начальника тюрьмы к руководству горотдела НКГБ и НКВД оказать ему помощь в зарытии трупов – они ответили категорическим отказом…».

Расстрелы носили настолько массовый характер, что палачи просто не успевали заметать следы. Вот о чем писали ещё в одной Докладной тому же Филиппову по поводу расстрела заключённых в Бережани.

«Доношу, что в тюрьме города Бережаны Тернопольской области осталось 48 з\к, не преданных земле. 20 трупов осталось в подвале административного корпуса тюрьмы. невывезенными и 40 трупов сброшены в реку под мост. Вышеизложенное получилось вследствие того, что начальник НКГБ тов.МАКСИМОВ 28 июня 1941 года взял в свое распоряжение 60 з\к, уничтожив их в подвале тюрьмы, а трупы в эту ночь не убрал, несмотря на неоднократные напоминания руководства тюрьмы все же машин для вывозки не дал… 48 з\к остались в подвале не преданные земле… Начальник НКГБ получил в свое распоряжение 58 человек. 10 человек успели предать земле…».

Хочу напомнить, что в документы я никаких правок не вносил. Они даются такими, как были исполнены. Но следует отметить, что другие начальники работали «аккуратнее» и следов не оставляли. В очередной докладной записке сообщается, что в Тернопольской области начальник областного управления НКГБ Вадис поручил нач. 2-го отдела Александрову «который пересмотрел дела по к\р преступлениям и забрал из тюрьмы 560 человек. Никаких следов в тюрьме не осталось, всё было организовано согласно указаний…».

Иногда методика уничтожения несколько менялась. Заключенных перегоняли, как правило, пешим порядком в другие города и уже там расстреливали. Так, в Спецсообщении начальника 1-го отдела Тюремного управления НКВД СССР о результатах эвакуации заключённых из тюрем Черткова и Коломии говорилось о том, что «из тюрьм в Черткове заключённые в числе 954 человека 2 июля были выведены в направлении города Умань. В пути следования…123 заключённых – членов ОУН были расстреляны… 20 июля по прибытию этапа в Умань в связи с создавшейся обстановкой на фронте, (прорвавшиеся немцы находились 20-30 км. от Умани), по распоряжению военного прокурора и руководства НКГБ УССР заключённые следственные и осужденные за контрреволюционную деятельность в числе 767 были расстреляны, трупы их зарыты…».

Замечу, что в Умани мне приходилось бывать. Да и жил я там почти рядом с этой тюрьмой. Мне потом рассказывали, что когда немцы заняли город, а встречали их хлебом с солью, то они на третий день разрыли ямы во дворе тюрьмы и выставили на обозрение трупы заключенных. Многие из них были опознаны родными и близкими.

Приведем ещё одно потрясающее свидетельство – фрагменты из рапорта начальника Тюремного отделения УНКВД по Волынской области заместителю начальника Тюремного управления НКВД УССР о расстреле заключенных Луцкой тюрьмы 3 сентября 1941 года. Кроме всего прочего, в рапорте сообщается, что «отобрали и вывезли на хозяйственный двор тюрьмы примерно 800 человек, которые немедленно были расстреляны там же на месте вышеупомянутой опергруппой, бойцами роты конвойных войск НКВД и начальствующим и надзирательским составом тюрьмы… Через 20 минут после расстрела з\к тюрьмы мы получили указание, что противник находится не в 7 километрах от города, а в 25 километра. Все трупы 70 с лишним осуждённых к ВМН и около 800 подследственных нами закопаны и места нахождения трупов полито керосином и выпалено, а после всего этого все эти места посыпаны известью… В общем расстреляно в тюрьме и возле тюрьмы около 1000 человек…». И подписан этот ужасный документ начальником тюремного отделения УНКВД по Волынской области сержантом госбезопасности Станом.