Запад, западный капитализм и рабство - [2]
Фернан Бродель, один из основоположников мир-системного анализа, считал, что экспансия капитализма была бы невозможна без использования соответствующей машины насилия, когда он "идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством". Только тогда капитал становится способным к "территориальному завоеванию мира и созданию всесильного и по-настоящему глобального капиталистического мира-экономики". Более того, он утверждал, что капитализм является антитезой рыночной экономике, зоной «противорынка», где господствует право сильного. Отнюдь не свободная конкуренция, снижающая норму прибыли, а монополии - это цель капитала. Собственно, с использования, а иногда и создания государственного аппарата принуждения, и начинался настоящий капитализм.
Представьте себе общество, в котором существует некая группа лиц, что заставляет работать на себя 10% населения, и примерно такое же количество населения потреблять то, что произведено. А спустя двести лет примерно такая же группа лиц заставляет работать на себя 90% населения и примерно такое же количество населения потреблять то, что произведено. А еще двести лет спустя примерно такая же группа лиц заставляет работать на себя 90% населения почти на территории всего земного шара и примерно такое же количество населения потреблять то, что ими произведено – как вещественный, так и информационный продукт. Это могло осуществиться только при помощи государственной машины насилия и разрушения противостоящих социумов и государств. Уже замечательный аналитик-марксист Р. Люксембург в своей книге "Накопление капитала" (1908), удачно перешагнув через догму, показала, что никакая классовая борьба не отменяет борьбу наций, когда целая нация, находящая на периферии мировой капсистемы, является объектом эксплуатации, грабежа или даже уничтожения со стороны "передовых" буржуазных наций, находящихся в ядре капсистемы. Причем эксплуататором является, в том числе, и рабочий класс, если он относится к "передовой нации".
Но первой жертвой торгово-пиратских сообществ являлось простонародье собственно метрополии. Приход буржуазии в сферу земельных отношений всегда начинался с того, что она захватывала собственность крестьянских общин, сгоняла людей с их земли (evictions). Ограбленный люд обязан был, по сути, не продать, а предоставить свой труд первому же хозяину-нанимателю по самой минимальной цене – на это были направлены и законы.
Людям, которых лишили собственных средств производства, приходилось выбирать между фабрикой и виселицей. С 16 в. Англии существовало свирепейшее уголовное законодательство, направленное против экспроприированных, бродяг и нищих, в котором смертная казнь назначалась за сотни преступлений, начиная с мелкой кражи на сумму в два шиллинга (стоимость курицы). В правление Генриха VIII на плаху было отправлено 72 тыс. чел., при Елизавете I – 90 тыс., при населении Англии в 2,5-3 млн. чел.[6] Работные дома, куда бесправная рабочая сила направлялась принудительно, создаются королевским указами еще в начале 16 в. (и превращаются парламентским актом в настоящую систему трудовых лагерей в 1834). Для малолетних они были настоящими морильнями. Почти столь же жестокая система наказания царила и в Германской империи – Каролинский кодекс, Испании, Франции, в казалось бы благополучных торговых республиках Генуи и Венеции. Свирепые наказания стали той дрессировочной палкой, которая превратило население Запада в послушное полностью управляемое стадо. Любые девиации от предписанного властями образа поведения и образа мысли карались смертью – за «ведьмовство», «колдовство», «ересь»; в чем преуспевали и инквизиционные суды католической Европы, и светские в протестантских странах.
Трудящиеся фактически подвергались новой форме рабства – пролетарской, и в него загнано была большая часть населения в самых передовых европейских государствах. Совокупность английских законодательных актов на протяжении трех столетий сводилась к тому, что пролетаризированный труженик по сути является рабом, который не имеет права выбора и обязан наняться на любых условиях в кратчайшие сроки. Преступником, которому угрожали колодки, порка и виселица, фактически являлся любой представитель простонародья, свободно передвигающийся по стране. В случае, когда трудящиеся пытались хотя бы искать более подходящего нанимателя, им угрожали обвинения в бродяжничестве с наказаниями в виде различных истязаний: длительное бичевание ("пока тело его не будет все покрыто кровью"), заключение в исправительный дом (house of correction), где их ожидали плети и рабский труд от зари до зари, каторга и даже виселица. Согласно английской закону "о поселении" от 1662 г. (действовавшему до начала 19 в.), любой представитель простонародья – а это 90% населения – мог быть подвергнут аресту, наказанию и изгнанию из любого прихода, кроме того, где он родился.
