Запад – Восток. Записки советского солдата 1987–1989 гг - [43]
За окном пролетали какие-то станции, поля, дома. К спиртному я был равнодушен и практически не принимал участия во всеобщей попойке. Мне было непонятно, что за кайф напиться до отключки. Хотя пару раз всё-таки пришлось выпить с назойливыми пассажирами — за «светлый дембель»!
Мои соседи — четверо танкистов, «экипаж машины боевой» — мертвецки пьяные спали. На их столике стояла початая бутылка водки, нехитрая закуска и пара грязных стаканов. На левой верхней полке, безмятежно свесив руку, похрапывал дембель танковых войск. На предплечье его красовалась голая девица в танковом шлеме с надписью «КДВО 1987–1989 осень».
Я вышел в тамбур. Двое слегка пьяненьких солдат курили, неторопливо пуская кольца дыма. Их товарищ, заметно перебравший, ухватившись двумя руками за поручни и наклонив голову, изрыгал содержимое своего желудка куда-то вниз. К ним подошел подросток лет четырнадцати.
— Чуваки, дай закурить! — прогнусавил он, лениво жуя жвачку.
Лицо ближайшего от него детины-пехотинца перекосило, как от зубной боли. С размаху он, как копьё, воткнул свою папиросу в лоб прыщавому подростку.
— Ты чё, ох…л, душара?! — прорычал он.
Дикий визг пронзил пространство. Кожа на лбу у парня начала вздуваться, как воздушный шар. Вскоре послышался истошный крик мамаши:
— Сволочи! Искалечили моего Андрюшеньку. Убийцы! Помогите! Милиция! Подонки, я вас всех посажу. Правду в газетах пишут, одни ублюдки в армии служат. Я на всё пойду, но мой сын в армию — ни ногой!
Начались долгие разборки. На какой-то станции наряд милиции силой снял с поезда трёх дембелей. Крики, шум борьбы, всё постепенно стихло. Поезд набирал скорость. Почти на каждой станции подсаживались всё новые и новые партии солдат: вся дорога Владивосток — Хабаровск усыпана воинскими частями.
В Хабаровск «дембельский» поезд прибыл утром. В железнодорожных кассах не было билетов на западное направление. Сотни дембелей штурмовали кассы. Не уехать. Около касс познакомился со своим земляком, Александром, из города Горно-Алтайска. Он служил на флоте. Решили лететь с ним вместе на самолете.
Днем бродили по Хабаровску, зашли в городской парк. Хотели покататься на колесе обозрения. Были приятно удивлены, что незнакомый нам солдат-кавказец бесплатно пропустил нас на этот аттракцион. Правда, билеты мы уже приобрели. Непонятно только, как он там оказался? Может, этот парк как-то связан с армией?
Уставшие, заглянули в местное кафе. Тогда это было одно из первых частных заведений, называлось кооперативным. В стране Советов возрождался капитализм. Громко играла музыка. В помещении было прохладно, царил полумрак, мы пили какие-то коктейли и наслаждались жизнью. Всё казалось сказочным. Настроение отличное — скоро буду дома! Даже не верилось.
Вечером взяли билеты, и огромный лайнер понес нас домой. Я не спал. Ночь. Гул моторов. Внизу ничего не видно. Мы летим. С каждой минутой я ближе к дому! Как долго ждал я этого момента. Утром были в Новосибирске.
На железнодорожном вокзале позвонил домой, сообщил, что завтра буду дома. Неожиданно около нас с Александром появился патруль. Старший лейтенант-пехотинец долго изучал наши документы.
— Почему нарушаем форму одежды? — строгим голосом спросил офицер, буквально сканируя нас.
— Товарищ старший лейтенант, дембеля мы. Едем домой.
Изучив наши документы, нас вскоре отпустили.
Вечером сели на поезд «Томск — Бийск». В Барнауле буду рано утром, а Саня поедет дальше, до Бийска.
Не спалось. Монотонный перестук колёс. Мелькают огоньки жилых домов. Там живут люди, они не подозревают, что Евгений Суверов возвращается домой!
Стало светать. Умывшись, я сидел, смотрел в окно и думал. Как долго я ждал этого момента! Я мечтал об этом в учебке и боевом полку, в карауле и столовой, на киче и в нашей каптёрке, везде, где только можно было. Об этом многократно говорил со своими друзьями. И вот, этот волнительный для меня момент наступил.
Попрощавшись со своим попутчиком, я спрыгнул на перрон. Утро. Люди торопятся по своим делам, не обращая на меня никакого внимания.
Полупустой автобус «Икарус». Остановка «Мастерские». Всё, я дома. Ура! Свобода!
Конечно, трудно описать ту радость, которая охватила меня. Тысячи раз я представлял себе этот момент, момент возвращения домой. Я крепко обнялся с родителями. Почти два года назад я уходил в армию из этого дома. И вот я вернулся, вернулся уже другим человеком.
…Всё больше времени проходит с момента моей службы, минуло уже два десятка лет. Парадная форма, хранящаяся в кладовке, старые фотографии, мои воспоминания и теперь эта книга будут напоминать мне о моих армейских годах.
Заключение
Название моей книги — «Запад — Восток». Почему я её так назвал? Повлияли две причины:
Я служил сначала в учебке на западе СССР (Украина), затем перебросили на Дальний Восток (Приморский край). Получается направление: Запад — Восток.
В армии, на мой взгляд, особенно четко проявлялась культура многих народов СССР. С одной стороны, западные народы (прибалты: эстонцы, литовцы, латыши), также к ним я отношу и славян (русские, белорусы, украинцы). Хотя славяне, особенно русские, имеют большое влияние Востока (татаро-монгольское иго), но все же мы — восточные европейцы. У восточных народов (азербайджанцы, армяне, грузины, таджики, туркмены, казахи, киргизы, дагестанцы и т. д.) совершенно другая культура, иная цивилизация. Коренным образом различаются и религии западных (христианство) и восточных (ислам) народов, исключение здесь составляют лишь армяне и грузины (христиане). Можно спорить об отнесении отдельных народов в западный или восточный лагерь. Для меня одним из критериев являлась сплоченность народа. Как показал мой армейский опыт, восточные народы более сплоченны, западные народы — разобщены. Запад — Восток.
Бундовский «адик» в переводе с жаргона российских коммерсантов первой перестроечной волны (начала 1990-х годов) — спортивный костюм фирмы «Адидас» в подлинном, немецком, исполнении. В какой-то степени это и символ эпохи, и символ мечты энергичных, предприимчивых молодых людей того времени, погнавшихся за изменчивой фортуной. Повесть Е. В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о своей студенческой жизни в начале 90-х годов, о своих друзьях и о том, как повлияло на них и их жизнь «время перемен».
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.