Занзабуку - [98]

Узнав, что Дюприз — почетный инспектор долины, объявленной контролируемым, но не заповедным районом, я проникся к нему доверием. Титул «почетный» в Восточной Африке означает иное, чем в Америке, где обладание им часто свидетельствует лишь о наличии у данного лица высоких покровителей. Почетный инспектор службы охраны природы в Восточной Африке — это человек, который хорошо знает данный район и следит за соблюдением правил заповедников не за плату, а из любви к животным.

В находящихся под контролем районах нет слишком строгих ограничений, касающихся охоты, съемок диких животных или поведения посетителей. Но любой путешественник, желающий осмотреть долину, должен получить на это разрешение инспектора и вести себя соответственно его указаниям. В определенные периоды можно охотиться на некоторых животных, если их развелось слишком много или если они угрожают существованию других видов.

Дюприз должен был также охранять зверей от браконьеров, принимать должные меры в случае вспышки среди животных эпидемий и т. д. В целом контролируемый район — это территория, где деятельность людей поставлена под эффективный контроль для защиты и сохранения животного мира. Дюприз отчитывается в своей работе, которую он проводил в сотрудничестве с окружным комиссаром в Тариме, главному инспектору заповедников и национальных парков в Аруше.

Поговорив с Дюпризом, я изменил свои планы. Я решил слетать в Найроби за остальными своими помощниками и вездеходом, по словам Дюприза, абсолютно необходимым в Мара. Дюприз сказал, что для съемок интересующих меня сцен потребуются четыре или пять дней, и я решил провести в Мара неделю. Но мы пробыли в долине шесть недель — шесть замечательных и очень продуктивных недель. Мы разбивали лагерь в четырех довольно далеко отстоящих одно от другого местах на берегу реки Мара близ заливчика, излюбленного бегемотами, на опушке леса — обители львов, близ тропы носорогов и около входа в узкое ущелье, известное под названием Ущелье львов. Хотя мы вели съемки на сравнительно небольшой территории, ограниченной с одной стороны рекой Мара, а с другой — высоким крутым склоном плато, мы бы много раз успели заблудиться, если бы с нами не было Эйса Дюприза.

Эйс изучал повадки зверей в ином плане, чем оруженосец Мафута, чья осведомленность оказывала неоценимую помощь охотникам. Он подходил к ним с другой стороны, чем Кюнцлер и Пеллегрини, искусные ловцы зверей. Эйс изучил зверей, живя с ними. Он не охотился на животных и не ловил их живьем, за исключением случаев, когда его вынуждали к этому его обязанности инспектора района. Он провел много лет в долине Мара и хорошо знал повседневную жизнь ее обитателей.

Я настолько проникся верой в Эйса, что, когда он был со мной, решался на такие рискованные эксперименты с дикими животными, на которые раньше ни за какие блага не отважился бы. Однажды мы заметили на другом берегу реки удивительно большое стадо буйволов, и мне захотелось снять их крупным планом. Но здесь река оказалась глубокой, грузовики не могли форсировать ее, и Эйс предложил вылезть из них и перебраться вброд. Раз речь зашла о хороших кадрах, перспектива вымокнуть не смущала меня, но я с опасением глядел на стадо бегемотов, купавшихся в реке менее чем в ста футах от брода.

«Я думаю, что все сойдет благополучно, — сказал Эйс, — если мы не будет торопиться». Но своим помощникам он не приказал идти вброд. Он вызвал добровольцев, и лишь трое решились лезть в воду рядом с бегемотами. Остальные предпочли остаться на берегу. Еще вызвался пойти с нами Джонни Кокиллон, никогда не упускавший такого случая. Перед тем как войти в быстрый поток, мы обвязались длинной веревкой, конец которой обмотали вокруг надежного дерева на берегу. Когда мы вступили в воду, ближайшие к нам бегемоты заволновались и нырнули. Вода была очень мутной, и мы не могли разглядеть, направились ли они к нам или уплыли прочь. Эйс уверенно двигался впереди, за ним я, а вплотную за мной остальные. Вода дошла нам до пояса, затем до плеч, и поток сбивал с ног. К тому же дно оказалось скользким, и мы продвигались к другому берегу медленно. Всецело поглощенные стремлением удержаться на ногах, мы зависели от милости любого обитающего в реке животного, и ему ничего не стоило бы утопить нас. А ведь только вчера мы видели в реке крокодилов! Но мы благополучно выбрались на другой берег, засняли буйволов и вернулись к грузовикам.

В другой раз наш вездеход, перегруженный оборудованием и тремя огромными бочками с бензином, застрял на переправе через реку Мара. Эйс раньше переезжал здесь через реку, но на этот раз мы умудрились угодить одним колесом в грязную яму, и грузовик забуксовал в реке, взбаламучивая колесами воду, но не двигаясь ни на фут. Нам пришлось вылезти из автомобиля, прикрепить к его передку канат лебедки, ее привязать к пню на другом берегу и вытягивать грузовик. Без лебедки нам ни за что не удалось бы сделать это. А не будь рядом Эйса, я бы до смерти перепугался, увидев рядом в воде морду бегемота.

Эйс помог мне при съемках носорога получить кадры, о которых я уже давно мечтал. У Эйса был открытый джип и старый двухосный пятитонный грузовик. Гоняясь за животными, мы нередко кроме моего вездехода, использовали и автомобили Эйса.