Заново рожденные - [9]
Не меньше пяти сотен последователей Ангелицы усеивают шпили, сломанные верхушки деревьев, вывороченные куски дымоходов и карнизов. На многих нет никакой одежды, но головы у всех повязаны лентами с надписью на лбу. Повсюду дымятся и плюются искрами факелы. В самом центре толпы виден главный дворцовый трон: сидя на нем, Дрин открывал шествия и маскарады, приветствовал жрецов, торговцев, лицедеев. Сейчас трон озарен пылающими механизмами. На нем изящно восседает пленительная и устрашающая женщина, имя которой — Ангелица.
Нарьяна проводят сквозь расступающуюся толпу и ставят перед троном. Женщина манит его к себе, ее уста растянуты в торжествующей и одновременно испуганной улыбке. Нарьян чувствует, как его ужас смешивается с ее страхом.
– Как мне поступить с твоим городом теперь, когда я отняла его у тебя? — спрашивает она.
– Ты не закончила свой рассказ. — Все, что он собирался сказать, вылетело у него из головы, стоило им встретиться глазами. Он разоружен ее грубой, плохо сдерживаемой энергией, чувствует себя слабым, никчемным стариком, его тело отягощено годами, потерями, жиром. — Я бы хотел выслушать его до конца, — говорит он тихо и осторожно.
Он сомневается, что ей самой известен конец истории. Возможно, ее необузданная радость вызвана не торжеством, а ощущением неминуемой гибели. Может быть, она всерьез верит в пустоту и торопится в нее провалиться…
– Ты услышишь его от моих людей. Дрин прячется наверху, но ему осталось недолго.
Она указывает пальцем вверх. Нарьян видит летающую платформу, содрогающуюся, как живая, в попытках сориентироваться в гравитационном поле и превратиться в ракету, способную достичь резиденции. Края резиденции обколоты, словно ее трепали зубами, к ней на глазах тянутся быстрорастущие деревья, беспрерывно поливаемые восставшими.
– Я придумала, как преодолеть антигравитационную защиту платформ, — хвастается Ангелица. — Они реагируют на поле, генерирующее гравитацию для этого искусственного мира. Запас инерции поля сообщает им высокую кинетическую энергию, поэтому они становятся высокоэффективными ракетами. Мы разнесем эту летающую крепость на куски или доберемся до нее по быстрорастущим деревьям и возьмем остатки штурмом. Впрочем, я ожидаю, что крепость скоро сдастся сама.
– Дрин не правит этим городом, — напоминает Нарьян и мысленно добавляет: «И ты тоже». Говорить это вслух он считает небезопасным.
– Да, он перестал быть правителем, — соглашается женщина. Нарьян осмеливается подойти ближе, чтобы спросить:
– Что ты там узнала, что тебя так возмутило? Ангелииа снисходительно усмехается.
– Вы либо забыли, либо никогда не знали, что ярость — это и двигатель эволюции, и ее конечная цель. — Она берет у восторженного последователя кубок с вином, выпивает его до дна и отбрасывает в сторону. Она излучает энергию, которая уже не принадлежит ей. — Мы очень долго пребывали в пути. Но не были мертвыми, даже не спали. Мы были всего лишь потенциалом. Корабль мчался так быстро, что наматывал на себя время, но и в его замедленном исчислении полет занял не одно тысячелетие. В конце этого нескончаемого пути мы не проснулись, а родились. Вернее, родились другие, похожие на нас, хотя у меня остались воспоминания, словно я пережила все это сама. Тогда они и поняли, что Вселенная создана не для удобства людей. Они оказались в уничтоженной, мертвой галактике.
Она стискивает Нарьяну руку, говорит тихо и убедительно, заглядывая ему в глаза.
– Миллиард лет назад галактика, соседствовавшая с нашей, столкнулась с другой, гораздо меньшего размера. В результате столкновения звезды, принадлежавшие обеим галактикам, разлетелись в разные стороны, потом образовали большое кольцо. Остальные собрались воедино, но все это было уже космическим мусором, не считая прежних плотных образований, переживших катастрофу благодаря своей мощной гравитации. Мы так и не нашли обитаемых миров. Во мне сидит память о планете, разорванной пополам колоссальной приливной силой, с такой эксцентрической орбитой, что в самой дальней точке ее сковывал холод, как на Плутоне, а в самой ближней — обдавало жаром, как на Меркурии. И о другом мире, состоящем из метана, холодном и темном, как сама Вселенная, и скитающемся среди звезд… По космосу носятся миллионы подобных миров. Я помню небесное тело, разбитое на тысячи осколков, которые разбросаны по орбите без малейшей надежды на воссоединение. И таких миров тоже миллионы. Помню и вывернутые наизнанку газовые гиганты — космические смерчи, и планеты, опаленные взрывами своих звезд, обугленные, как головешки. Жизни нет нигде.
Знаете ли вы, сколько галактик прошло через такие столкновения? Едва ли не все. С точки зрения статистики, жизнь — извращение. Похоже, только у звезд нашей галактики остались планеты, иначе в других уголках бескрайней Вселенной обязательно появились бы иные цивилизации. Почти не подлежит сомнению, что мы совершенно одиноки и вольны сделать с собой все, что нам заблагорассудится. Нам незачем прятаться, как это сделали ваши Хранители. Наоборот, надо развернуться и наподдать Вселенной с помощью тех средств, которые позволили Хранителям просто скрыться из виду.
Тихая война окончена. Города-государства Юпитера и Сатурна пали пред Альянсом трех сил: Великой Бразилией, Евросоюзом и Тихоокеанским сообществом. Век просвещения, рациональной утопии, исследований новых образов человечности сменился временем тьмы. Дальние загнаны в тюремные лагеря, принуждены помогать систематическому разграблению своих огромных архивов научного и технического знания. А тем временем земляне грабят захваченные города, фермы и корабли и готовят «окончательное решение» проблемы дальних. Но победа землян – лишь самообман.
Американский профессор навестил родину предков — заброшенное поместье близ Оксфорда — и нечаянно разбудил гнев упокоившихся в этой земле…
Двадцать третий век. Земля, пережившая экологическую катастрофу, обращается к идеалам доиндустриального Эдема. Политическая власть на планете поделена между несколькими влиятельными семьями, в то время как миллионы людей заняты рабским трудом по восстановлению экосистемы. Между тем на лунах Юпитера и Сатурна потомками беглецов с Земли — дальними — построены автономные города и поселения, ведутся работы по изменению генома и поддерживаются традиции демократического общества. Хрупкое равновесие между дальними и династиями Земли нарушается выходцами из внеземных колоний, стремящимися вырваться из своего маленького искусственного рая, колонизировать другие планеты и дать человечеству новое направление развития.
На творчество Макоули повлияли многие писатели, в числе которых можно назвать Кордвайнера Смита, Брайана Олдисса, Роджера Желязны, Ларри Нивена, а также Сэмюэла Дилени и, пожалуй, Герберта Уэллса. Наследие каждого из них нетрудно разглядеть в предлагаемом вниманию читателя в элегантном, пронизанном ностальгией, при всем при том нашпигованном идейми, которых иному писателю хватило бы на шестисотстраничный роман. Мы отправимся не только в будущее, но и в тысячи световых лет от родного дома, на сбор в высшей степени необычного семейства…
Рассказ «Внимая Ангелу» был создан в середине 1990-х годов, когда Макоули писал приключения в жанре твердой НФ. Это произведение напоминает одновременно «Умирающую Землю» («Dying Earth») Джека Вэнса, «Новое солнце» («New Sun») Джина Вулфа и «Мертвую госпожу Клаун-Тауна» («The Dead Lady of Clown Town») Кордвайнера Смита. Действие рассказа разворачивается во вселенной Слияния. Слияние — это мир, искусственно созданный вокруг звезды галактического гало, далеко от плоскости галактического диска, и населенный постгуманоидами, которые произошли от животных.
Рассказ «Записать Ангела» был создан в 1995 году, когда Макоули писал произведения в жанре твердой НФ.Действие рассказа разворачивается во вселенной Слияния. Слияние — это мир, искусственно созданный вокруг звезды галактического гало, далеко от плоскости галактического диска, и населенный постгуманоидами, выведенными из животных. Сюда прибывает исследовательский корабль с человеческой командой на борту. Миссия его длилась пять миллионов лет…
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.