Занимательные истории из жизни Романовых - [8]

– О том-то я тебя и молю, всемилостивейшая государыня! Вступись за меня и отврати гнев его, – взмолился Татищев, честно рассказав, как было дело.

Государыня, пожурив его, все же обещалась похлопотать. К счастью, государь приехал с работ очень веселый. За обедом Екатерина заговорила о Татищеве и просила простить его.

– Дело уже кончено. Он наказан, и гневу моему конец, – сказал Петр.

Но Екатерина не отступала: дело в том, что если Петр Великий говорил кому-нибудь: «Бог тебя простит», – то этим уже всё забывалось, будто ничего и не было. Этих-то слов и добивалась государыня.

– Да отвяжись, пожалуйста, от меня! – сказал, наконец, царь. – Надоело, Бог его простит.

Едва были произнесены эти слова, как откуда ни возьмись явился Татищев и бросился в ноги Петру, который подтвердил свое прощение. Тогда Татищев признался, что сечен был не он, а Замятин, и все бы ничего, но в заключение плут прибавил:

– И ничего ему не сделалось, подьячему-крючку.

Шутка эта, однако, не понравилась государю.

– Я тебе сейчас покажу, как надобно поступать с такими хитрецами, как ты! – сказал государь, берясь за дубинку. Но тут Екатерина напомнила, что он уже именем Божьим простил виновного.

– Ну, быть так, – сказал государь, останавливаясь, и приказал рассказать, как было дело. Татищев чистосердечно, не утаивая ничего, все рассказал. Призвали Замятина, и он подтвердил, что это правда.

– Ну, брат, – сказал государь Замятину, – прости меня, пожалуйста! Мне тебя очень жаль, а что делать? Пеняй на плута Татищева. Однако ж я сего не забуду и зачту побои тебе вперед.

Впоследствии Петру Великому пришлось сдержать свое слово. Замятин попался в каком-то преступлении, за которое следовало жестокое наказание; но царь решил так, что-де подсудимый и заслуживает казни, но так как он некогда понес наказание, то и зачесть ему оное за нынешнее преступление.

* * *

Петр Великий, будучи всего десяти лет от роду, составил в Москве из дворян регулярную роту, которую назвал потешною, в которой сам служил сначала барабанщиком, а затем, когда ему исполнилось двенадцать, простым солдатом. В это время кораблестроение и мореплавание сделались любимым занятием Петра Великого. Монарх служил во флоте и в строевых сухопутных полках наравне со своими подданными, начиная с низких чинов. В морской службе царь дошел до звания контр-адмирала. Однажды на флоте освободилось место вице-адмирала. Контрадмирал Петр Алексеевич, как положено, подал в адмиралтейскую коллегию просьбу, в которой описал свою прежнюю службу и просил назначения на освободившееся место. Однако коллегия после внимательного рассмотрения дела отдала свободную вакансию другому контр-адмиралу, который прослужил дольше Петра Алексеевича и имел более случаев отличиться. Петр Великий к этому вердикту отнесся так:

– Члены коллегии судили справедливо и поступили, как должно. Если бы они были так подлы, что из искательства предпочли бы меня моему товарищу, то не остались бы без наказания.

* * *

Князь Федор Юрьевич Ромодановский, известный под прозвищем Князя-Кесаря, заведовал Преображенской тюрьмой. Его жестокий нрав изумлял самого Петра, но при этом каким-то странным образом князь Ромодановский был набожен и из святых особо почитал Николая угодника. Раз, накануне Николина дня, один колодник, содержавшийся в тюрьме и приговоренный за убийство к смерти, объявил, что имеет сообщить князю нечто очень важное. Ромодановский велел привести к себе арестанта. Тот бросился в ноги князю и стал просить, чтобы его отпустили в деревню к родным – провести с ними последний раз праздник и проститься, так как, вероятно, его скоро казнят. Князь удивился такой неслыханной дерзости.

– Да как ты смеешь просить об этом, злодей! – закричал, наконец, князь, придя в себя от изумления.

– Помилуй, отец мой! Святой Никола чудотворец воздаст тебе за это сторицею.

Венецианов А. Г. Основание Петербурга (фрагмент)

– Кто же будет за тебя порукою? – спросил уже смягчившись, князь Ромодановский.

– Сам святой угодник. Он не попустит мне солгать.

Начальник тюрьмы подумал-подумал и отпустил арестанта в деревню, заставив его поклясться в том, что он непременно вернется. У князя хватало недоброжелателей, которые тотчас же донесли об этом происшествии Петру. Государь вызвал к себе князя и строго спросил:

– Правда ли, что ты отпустил разбойника?

– Отпустил, ваше величество, но только на пять дней, чтобы он простился с родными.

– Да как же ты мог это сделать и поверить злодею, что он вернется?

– Он дал мне в том порукою великого угодника Божия, который не попустит ему солгать.

– Но когда он мог убить человека, то что стоит ему солгать святому, тем более что он уличен в убийстве и знает, что его ждет смерть?

Но князь, однако, настаивал, что верит злодею.

– Ну, дядя, смотри, чтоб не отвечать за него тебе, если он не будет в срок, – сказал государь.

В назначенный день преступник явился в тюрьму, благодарил князя и сказал, что теперь готов с радостью принять заслуженную казнь. Обрадованный князь поехал к государю и доложил об этом. Петр удивился и потребовал к себе арестанта.

– Знаешь ли ты, что за убийство, совершенное тобою, ты должен быть казнен?