Занимательная стандартизация - [5]
Чтобы сделать всего 100 деталей, даже старенький станок жалко покупать. Другое дело — 100 тысяч! Теперь мы приобретаем современнейшую автоматическую линию с программным управлением, и она будет каждую минуту «выдавать» несколько новеньких шестеренок, над которыми старый станок трудился бы полдня.
Вот в этом-то и заключен главный смысл унификации. Она открывает возможность перехода от мелкосерийного, иногда даже полукустарного производства к массовому. Новейшие автоматические и поточные линии не любят работать «по мелочам». Им подавай огромные заказы, а унификация — один из разделов стандартизации — как раз и предоставляет им такую возможность.
Семейство машин
Семьи бывают, конечно, у людей. Иногда семьей называют горстку желтых пушистых утят, вперевалку идущих за своей мамой-уткой к речке. С этим еще можно согласиться — все-таки они родственники. Но вот «семейство машин»?
Это уже слишком! Не может же одна машина произойти от другой! И тем не менее я знаю одну такую семью. А познакомился я с ней, когда на нашей улице сносили старый дом. Дом вроде небольшой и ничем не приметный, разве что такой старый, что мимо было боязно проходить. Но когда его разломали, выросла огромная гора кирпича и щебня. Из нее угрожающе торчали железные прутья и толстые бревна. Гора как бы говорила всем прохожим: ну-ка, попробуйте подступиться. И подступиться действительно никто не смел. Правда, строители попробовали разок вручную разобрать гору, но ничего у них не вышло. Вот тогда-то и отправились они за подмогой.
На следующий день вся улица проснулась раньше обычного от грозного рева. Это не был шум обычного грузовика или автобуса. Скорее можно было подумать, что идет танк. Я выглянул в окно и увидел странную машину на четырех огромных колесах. Каждое из них было выше человеческого роста. А рубцы протектора на покрышке толщиной с руку. Передвигалась машина как-то странно — задом наперед. Мотор, который у всех машин впереди, у этой был сзади. На ее моторе, таком же огромном, как и у трактора «кировец», стояла надпись «МоАЗ». Почему МоАЗ, а не МАЗ? Позже я узнал, что МАЗы делает минский автомобильный завод, а МоАЗы — могилевский.
Между тем МоАЗ решительно направился к снесенному дому. Выставил вперед свой огромный ковш и, грозно заревев, бросился на гору. Ковш со скрежетом врезался в нее. Поднялась невообразимая пыль. Не успела она рассеяться, а МоАЗ-погрузчик уже вываливал содержимое своего ковша в подошедший трехтонный самосвал. Под тяжестью кирпича и бревен самосвал осел. Его кузов даже немного перекосился. А ведь МоАЗ всыпал в него всего один ковш! Всыпать второй было уже некуда.
Вслед за первым самосвалом подкатил второй, потом еще и еще. Погрузчик работал без устали. Все яростнее вгрызался он в развалины, поднимая как пушинку тяжеленные каменные блоки. Шоферы самосвалов уже не поспевали за этим богатырем.
А МоАЗу хоть бы что. Было видно, что хотя он и здорово работал, но все-таки «вполсилы».
Шофер погрузчика, раздосадованный на самосвальщиков, направился к телефону, вызвал гараж и попросил срочно прислать еще один МоАЗ.
Зачем же ему еще такая машина, если самосвалы и так еле-еле справляются с работой? Оказалось, что машина была такая, да не совсем. То есть из того же семейства, но немного не такая, чуть-чуть непохожая. Ведь братья из одной семьи тоже не совсем похожи друг на друга. И вот улица огласилась уже знакомым ревом. По ней шел огромный грузовичище-самосвалище. Иначе не скажешь. В его кузов можно было поместить несколько обыкновенных самосвалов вместе с их грузом. На радиаторе этой машины тоже было написано «МоАЗ». Но она была совершенно не похожа на погрузчик.
Когда обе машины заработали вместе, поднялся такой шум, что в окнах задребезжали стекла. Теперь уже погрузчик работал в полную силу. Раз за разом он поднимал и опускал в кузов самосвала тяжелый ковш с кирпичом. В кузове уже выросла такая гора, что вывали он ее на два обычных грузовика — и исчезнут они, будто их никогда и не было; а погрузчик все трудится, все подкидывает битый кирпич и щебень в кузов «братца».
К обеду развалины начали отступать. Еще бы час-полтора хорошей работы — и от них ничего бы не осталось. Но погрузчик наткнулся на громадную бетонную глыбу. Напрасно он ревел мотором, скрежетал своим железным ковшом. Глыба была слишком велика. Шоферы немного посовещались и решили вызвать третьего «братишку» своих МоАЗов. Это была такая же громадная машина, только теперь монтажный кран. Не спеша и деловито подкатил он к глыбе. Рабочие за несколько минут подготовили кран к работе. Толстые стальные тросы обвили глыбу, сомкнулись в железной хватке массивные крюки. Кран МоАЗ взревел двигателем, тросы натянулись, как струны. Еще усилие — и громадина глыба повисла в воздухе. Мягко заработала хорошо смазанная лебедка, и глыба поплыла к кузову МоАЗа-грузовика. Положи ее кран на обыкновенный самосвал — даже страшно подумать, наверное его тут же расплющило бы, а этот — ничего. Пустил из выхлопной трубы облачко голубого дыма и как ни в чем не бывало покатил на свалку.
На следующий же день я решил зайти в гараж. Навстречу мне из проходной вышел пожилой механик. Сначала он казался очень строгим, но, узнав о том, что меня заинтересовали МоАЗы, подобрел.
![Кто главнее?](/storage/book-covers/69/69544d549f59323f3f67eb50900f31fa0fe9ead8.jpg)
Документальные рассказы о рабочих разных профессий, строящих могучие корабли.Перед вами одна из тех редких и потому особенно дорогих нам книг, которые увлекательно рассказывают о труде рабочего. Почему же книга на такую, казалось бы, будничную тему получилась вдруг праздничной и увлекательной? Потому что автор сумел раскрыть и показать смысл и красоту каждой рабочей профессии.Вместе с литературными героями вы совершите путешествие в мир профессий современного машиностроения — отрасли, которая производит станки, комбайны, тракторы, и суда.
![Кто кусал динозавров?](/storage/book-covers/ba/ba846c55c9254bb90e65bce1d361cbfb8622deb8.jpg)
Мезозойскую эру обычно принято считать эпохой динозавров. Возможно, интересующиеся палеонтологией люди (не специалисты, разумеется) припомнят морских рептилий, ископаемых птиц или рыб. Но одни из самых распространённых и важных для существования экосистемы животных практически всегда оказываются вне поля зрения — это насекомые и другие беспозвоночные. Традиционно в книгах о доисторической жизни им уделяется прискорбно малое внимание: упоминаются, разве что, гигантские насекомые палеозоя, и, пожалуй, всё.
![Эмбрионы в глубинах времени](/storage/book-covers/c8/c8a806f01d9cc2cc7f2f7e2d21b0dca9326c15cd.jpg)
Эта книга предназначена для людей, обладающих общим знанием биологии и интересом к ископаемым остаткам и эволюции. Примечания и ссылки в конце книги могут помочь разъяснить и уточнить разнообразные вопросы, к которым я здесь обращаюсь. Я прошу, чтобы мне простили несколько случайный характер упоминаемых ссылок, поскольку некоторые из затронутых здесь тем очень обширны, и им сопутствует долгая история исследований и плодотворных размышлений.
![Ренессанс. У истоков современности](/storage/book-covers/c9/c97c5a11f735e1a36cd7df345348917bd6df6afe.jpg)
Ренессанса могло бы и не существовать. Не было бы ни шедевров Леонардо да Винчи и Микеланджело, ни блистательного политического цинизма Макиавелли, ни всей эпохи расцвета наук и искусств, времени создания гениальных произведений живописи, литературы и философии. Не было бы, если бы однажды собиратель старинных рукописей Поджо Браччолини не натолкнулся в монастырской библиотеке на некий старинный манускрипт… Так была обнаружена считавшаяся доселе утраченной поэма Лукреция «О природе вещей», пролежавшая в забвении сотни лет. Рукопись проповедовала крайне «опасные» идеи гуманизма и материализма, учила радоваться жизни, отрицала религиозное ханжество и мракобесие.
![Уцелевшие атланты](/storage/book-covers/38/38cf41e384f5cbe1a44c1fd8905be99695361f87.jpg)
Легенда о затонувшем некогда материке не дает покоя человечеству вот уже более двух тысяч лет, а само слово «Атлантида» стало символом неразрешимой загадки. Автор книги Фрэнк Джозеф на основе материалов научной конференции (1997 год, Кембридж), в которой участвовали ведущие ученые мира, создает совершенно новую картину прошлого. Он впервые рассказывает о таких событиях, как войны Атлантиды, четыре глобальные природные катастрофы, повествуя о судьбах выживших жителей исчезнувшего царства.