Занимательная география - [34]

– Витаса? В честь этого визжащего уже и соборы возводят?

– А, – махнул рукой Дэн, – этот ваш московский кастрат с жабрами и в подметки нашему Виту не годится. Молодой еще… да неопытный.

Девушка от такого заявления глаза вытаращила и, забыв о том, куда прибыла, о Фифе и даже об отрубленных руках злодейки, уселась рядом с некромантом и начала расспрашивать о предке (или тезке) Витаса. Он попытался отнекаться, но после десятой слезной просьбы настырной девицы ему пришлось рассказывать легенду.

Оказывается, в Праге некогда жил голосистый парень, который пел лучше всех на свете. И звали его Витом. Великий некромант Венсеслас велел построить зал, в котором творческая личность могла бы самовыражаться. Но когда зодчие соорудили половину замка, один из завистников утопил певца во Влтаве. Строительство приостановили. А через двести лет Вит вернулся. Вышел из вод речных и направился к своему недостроенному концертному залу. В то время замок отошел к алхимикам и некромантам.

Певец не обиделся на них. Тем более, его существование на втором слое разрешалось лишь в темное время суток. Так вот, безлунными ночами, как гласит легенда, Вит и помогал строителям завершить собор. Поэтому фасад школы некромантов и выполнен в другом стиле, потому что времена были уже другие.

– Сам Вит облюбовал себе вон ту комнатку, – Дэн показал на дверь, которую в церквях использовали место для исповедей. – И поет там. Его непревзойденный фальцет радует обитателей Пражского града уже не одну сотню лет. Многие волшебники всё еще спорят, гадают, откуда у него такой голос. Ходят слухи, что утонувшего певца позвали к себе русалки, и он пел им в течение двухсот лет. И делает это до сих пор, по ночам отлучаясь домой. Однажды, когда он уснул рядом с органом, самые догадливые алхимики осмотрели тело, и обнаружили под его ушами жабры. С тех пор многие бездарные певцы прыгают с мостов в реки, чтобы русалки подарили им то же самое, что и Виту, но ни один еще не вернулся обратно с подобным даром.

– Э-э-э-э! Опять сплетни без меня травите, – возмутился пришедший в себя дракон.

Он хотел было встать на задние лапы и подойти к хозяину и Алине, но свалился на орган, и музыкальный инструмент взвыл добрым десятком труб. И тут питомца муза посетила, он сел за орган и стал пытаться сыграть что-нибудь стоящее. До Баха, конечно, далеко, но 'Финская полька'note 16 с двадцать пятой попытки у него получилась.

– Так вот, – продолжал некромант, махнув рукой в сторону начинающего музыканта, – этот ваш московский Вит операцию себе сделал, жабры в больнице ему вшили, он даже в Москва-реку не прыгал, побрезговал, мол, грязная вода там. Но эльфы не русалки, эффекта ноль. Вот и позорят подобные оперированные личности имя Святого Певца! Правда, на первом слое совсем не знают о песнях нашего гения, и приписывают ему другие заслуги. Ну и ладно, хоть в анекдотах для туристов не высмеивают хорошего певца, и то радует.

Дэн встал. Холодный каменный пол, а он босяком. Некромант, переминаясь с ноги на ногу, побрел к выходу, и Алина с драконом-неудачником последовали за ним. Да-да, несостоявшийся музыкант бросил учёбу игре на органе ради того, чтобы не отставать от хозяина.

Через три метра ходьбы по холодному полу магу захотелось либо надеть обувь, которой поблизости не просматривалось, либо побыстрее выскочить на накаленную теплым майским солнышком площадь перед школой. Поэтому Дэн и вылетел на улицу, сбив у двери спокойно входившего скелета в белой мантии.

– Уй, прости, Эльрик, – виновато ухнул он, подняв с пола череп и отдавая его владельцу.

Костлявый аккуратно приспособил голову на место и недовольно сверкнул красными огоньками в пустых, с первого взгляда, глазницах.

Согреться не удалось, и некромант покорно сел на последний ряд, пригласив к себе Алину, дракона и скелета.

– Что же ты, Шпатни, балуешься, словно ребенок малолетний, – грозно спросил скелет, – мало того, что десять минут назад ты был на Урале, так ты еще привел сюда, в Град, незнакомку!

Дэн улыбнулся и представил Алину скелету. Последний оскалил белоснежные зубы и протянул гостье руку. Волшебница аккуратно сжала кости Эльрика в ладони, боясь повредить кисть. Если череп так легко снести, то и остальные части тела, вполне возможно, держатся на соплях. Однако она ошиблась, и рука скелета не собиралась превращаться в конструктор, как бы крепко ее не сжимали.

– Лина, – сверкнув глазами, вдруг вымолвил скелет, не сводя красных огоньков глаз с волшебницы.

– Да за кого вы меня тут держите? Фифа, Дэн, а теперь еще и штатный скелет школы магии! – возмутилась девушка и уселась на спинку скамьи, словно в парке.

Тут же костлявая рука Эльрика опустилась ей на плечо, и он попросил девушку успокоиться.

– Лина – это возлюбленная великого некроманта, которого звали Венсесласом на втором слое, а на первом – королем Карлом IV, – начал скелет. Предка нашего пана Шпатни.

Дэн и дракон довольно кивали. Откуда ей было знать, что историю жизни Венсесласа в школе некромантии проходили сначала в первом классе, потом во втором, и так далее, до окончания учебы. Словно дедушка Ленин местного масштаба.