Замуж за свёкра - [16]

— Ты не поняла условие задачи? — мягко спросила Лариса.

Пелевина молча кивнула, не поднимая головы.

— Ничего страшного. Иди домой, а в следующий раз я начну с объяснения этой задачи. Таким образом мы закрепим новый материал, а заодно и тебе станет все понятно. Договорились? До свиданья!

Лариса повернулась к юноше, но тот уже сдал свою тетрадь и пошел на выход. Догнав Пелевину, он тихо произнес:

— Ты че, Наташка, не могла у меня спросить? Я б махом накатал решение. Чего там решать? Фигня!

Они удалились, а Лариса еще с минуту стояла в задумчивости, затем подошла к своему столу, взяла тетрадь тощего юноши, что оказался Мотылевым Вадимом, для чего-то раскрыла ее и, заинтересованная, села на стул. Стремительными каракулями были испещрены две страницы. Вадим решил задачу тремя способами, подключив интуицию, логику и отличные знания по математике. «Молодец, — похвалила Лариса. — Из тебя будет толк. А вот в сердечных делах…»

— Лариса! — раздалось от порога.

В дверях стоял Валерий, в пальто, с портфелем в руке. У Ларисы упало сердце. Она уже пожалела о том, что согласилась на проведение занятий в его школе, но отступать было поздно.

Под их ногами поскрипывал снег — к вечеру ударил морозец. Ей было тепло в шубе и меховом берете, а вот он, похоже, мерз, но виду не показывал, а может, не замечал таких пустяков. Наслаждаясь ее близостью, ее духами и голосом, он пребывал в том состоянии, когда все вокруг, преломленное в кристалле сильных возвышенных чувств, кажется лучезарным и ликующим.

— Почти по Гоголю погода, — весело говорил Валерий. — Помнишь, в «Ночи перед рождеством»? «Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо… Морозило сильнее, чем с утра…»

— Нет, не помню. Этих слов не помню, а сюжет знаю. Про то, как Вакула-кузнец черевики для любимой доставал. Ведь так?

— Да, сюжет о любви, — внезапно загрустил Валерий и, помолчав, добавил: — О цене любви.

— Цена любви… Это что, намек на товарно-денежные отношения между кузнецом и его невестой? Дескать, ты мне сапожки, а я тебе нежность и ласку?

— Не все так просто. Да и по сюжету девушка ответила взаимностью еще до того, как получила царские башмаки. Дело в том, что Вакуле пришлось связаться с нечистой силой, чтобы исполнить желание возлюбленной. Вот такая цена любви.

— Ты хочешь сказать, непомерно высокая?

— Скорее выпадающая из шкалы тех ценностей, которыми мы готовы жертвовать во имя любви.

— Это ты про душу, которую нельзя продавать дьяволу ни под каким предлогом?

— Да. А вместе с ней совесть и честь.

— Ой, какой ты принципиальный в вопросах любви, — резюмировала Лариса.

— В твоей иронии так и слышится — принципиальный дурак, — улыбнулся он.

— Ну это ты зря. Что касается совести и чести — только циник будет оспаривать обратное или упомянутый тобой дурак. Даже любовь не вправе требовать от человека бессовестных поступков.

— Я рад, что мы пришли к консенсусу.

— Если продолжить эту волнующую тему, то сегодня я наблюдала сценки из школьной жизни, которые наглядно проиллюстрировали нашу теорию.

— Когда ты успела? Мне показалось, что от волнения ты себя не помнила.

— Я сумела взять себя в руки. В конце концов, мне не пятнадцать лет, чтобы терять самообладание под взглядами себе подобных.

— Ой, не зарекайся! Современные детишки способны на многое. Ну и что за наглядные сценки ты наблюдала?

— Скажи, а кто этот Андрей?

— Андрей? Портнов?

— Который таскал стулья.

— A-а, так все-таки Портнов. Среди своих он проходит под псевдонимом Портос.

— Боже, как романтично!

— А тебе не показалось, что кличка в самое «яблочко»?

— В смысле его манер? Этакий разочарованный циник, знающий цену себе и женщинам?

— Что-то в этом роде. Как быстро ты его раскусила! В тебе погиб профессиональный психолог.

— Валера, не надо быть психологом, чтобы увидеть очевидное. Мне кажется, что несчастная Пелевина просто растворилась в нем. Она и в экономику-то подалась из-за него и готова унижаться ради одного его взгляда.

— И она не одна такая.

— А ведь ее любит такой славный парнишка, умный и добрый. Вадим Мотылев. Можно сказать, она проходит мимо своего счастья.

— Такое в жизни сплошь и рядом, — сдержанно ответил Валерий.

«Господи, ну что за дура! — спохватилась Лариса. — Мне ли об этом говорить? Чья бы корова мычала…»

Они не заметили, как подошли к Ларисиному дому. Пока она рылась в сумочке в поиске ключей, Валерий молча ждал. Эта двусмысленная пауза длилась бесконечно долго. Она даже хотела было пригласить его на чай, разумеется из деликатности, но, когда вынула эти проклятые ключи из сумки и собралась произнести приготовленную фразу, он опередил ее:

— Ну вот, теперь я спокоен за тебя. А то время позднее, мало ли… До свиданья!

— До свиданья, — пролепетала она, машинально открывая кодовый замок на двери подъезда.

* * *

День не задался с самого начала. Утром нагрянула пожарная инспекция — придирались к мелочам, вывели из терпения даже Синару, наконец составили акт, в котором главным замечанием было «отсутствие основных средств пожарной безопасности» и «наличие на окне бухгалтерии несъемной решетки». Почему-то огнетушитель, висевший на видном месте, дотошные инспектора во внимание не приняли.