Бен даже не посмотрел на свою почти обнаженную молодую жену. Скользнул по ней взглядом и занялся шампанским. Впрочем, какая она жена? Всего лишь старая добрая помощница Эмили, коллега и друг. Но она больше не хотела быть просто другом, она хотела быть его женой, настоящей женой.
— А я проголодался, — произнес Бен. — На приеме мне не удалось проглотить ни кусочка. Составь мне компанию, пожалуйста. — Он выдвинул стул.
Эмили села без возражений, потому что не хотела, чтобы он снова завел речь о любви и послушании. А Бен уже налил пенящееся шампанское в два бокала и разложил по тарелкам свежую клубнику, сыр бри и крекеры.
— Как тебе свадьба? — спросил он, садясь напротив.
Эмили сделала большой глоток шампанского.
— Нормально.
— Нормально? Это все, что ты можешь сказать?
— В церкви было очень красиво. Боюсь, я слишком нервничала, чтобы запомнить что-то еще. — Кроме поцелуя, подумала Эмили, который она запомнит на всю жизнь. Что заставило Бена поцеловать ее так на глазах у сотни людей? Их брачный контракт не предусматривал такого поцелуя. Хотя, может, это принято в его стране? Ее так и подмывало спросить Бена, но она промолчала. Скорее всего, он уже забыл о столь незначительном эпизоде.
— Да, церковь была красива, но ты… Ты была прекрасна!
Эмили слишком хорошо знала Бена, чтобы понять, что он говорит искренне. Но она также знала, как легко могут срываться комплименты с его чувственных губ, чтобы воспринять эти слова всерьез.
— Колье — подарок твоей матери. Она сказала, это фамильная драгоценность, переходящая от поколения к поколению. Конечно, я верну его тебе. Я не имею права носить его.
— Почему?
— Потому что следующего поколения не будет. Я хотела сказать…
— Я знаю, что ты хотела сказать, — оборвал он. — Но у меня есть подарок, который ты сможешь оставить у себя.
— Нет, Бен. Мне ничего не надо. Я не знаю… Господи, я ведь раньше никогда не была замужем… — Эмили бормотала какие-то глупости, не в силах остановиться. Конечно, она не была замужем. Конечно, Бен знает об этом.
— Не волнуйся. Это просто безделушка, хотя и традиционная для моей страны. — Он достал из чемодана продолговатую черную коробочку. — Иди сюда.
Эмили послушно подошла и присела на краешек кровати. Бен опустился на колени, взял в руки одну ее ногу и нежно погладил по высокому подъему.
Жаркая волна прокатилась по ее телу. Эмили не смогла сдержать дрожи и зажмурилась. Она никогда не думала, что ступня может быть столь чувствительной эрогенной зоной.
Открыв глаза, она увидела, что Бен достает из коробочки изящный серебряный браслет и надевает ей на щиколотку. Щелкнула застежка.
— Я знал, что он будет впору, — удовлетворенно произнес Бен.
— Спасибо, — прошептала Эмили сдавленным голосом, не в силах оторвать взгляда от его смуглой руки, поглаживающей ее лодыжку.
— В моей стране такой обычай — жених в день свадьбы дарит своей невесте браслет на ногу. Это символ их союза, знак того, что теперь девушка принадлежит ему.
— Какой красивый обычай, — тихо произнесла Эмили. Она хотела бы носить этот браслет до конца жизни, пока «смерть не разлучит» их, как говорится в брачном обете. Она хотела сказать об этом Бену, открыть свое сердце, но тут же представила его испуг и оторопь. — У тебя чудесная семья, — вместо этого сказала она, чтобы прервать неловкое молчание.
— А они в восторге от тебя. — Он наконец поднялся с колен. — Я, честно говоря, уже жалею… Думаю, было бы лучше…
— Что?
— Ничего. Я думаю, они будут очень огорчены, когда мы сообщим им о разводе. Ты была права, не сообщив ничего своей семье.
— Я тоже так думаю. Ты не представляешь, как бы они отреагировали. Они все ужасно беспокоятся обо мне.
— Они?.. О тебе?
— Да, как это ни смешно. Я единственная из семьи окончила колледж, имею постоянную, хорошо оплачиваемую работу, но для них это неважно. Они говорят, что я должна найти себя, «самовыразиться» в чем-нибудь. Для них только это имеет значение.
— Но ты «самовыражаешься» в работе, в своих розах…
— Спасибо, Бен. Жаль, что они тебя сейчас не слышат.
— Я с удовольствием скажу об этом твоим родным, если доведется с ними встретиться.
Эмили отрицательно покачала головой, и от этого движения шелковая ночная рубашка сползла с ее плеча. Она не заметила, поскольку в этот момент представляла, что было бы, узнай ее сумасшедшая семейка о том, что она вышла замуж за шейха.
— Можешь не говорить им, что мы женаты, — ворвался в ее мысли голос Бена. — Просто пригласи их в офис, а я уж найду возможность рассказать, какая ты на самом деле. Они не… — В этот момент его взгляд случайно упал на ее обнаженное плечо, и Бен потерял нить разговора. Выражение его лица изменилось — губы сжались, на скулах заходили желваки, глаза потемнели.
Эмили внутренне сжалась под этим обжигающим взглядом. Взгляд был очень мужским, оценивающим и в то же время ласкающим. Она хотела что-нибудь сказать, отвлечь его внимание, но ее мозг превратился в желе, в то время как чувства были обострены до предела. Эмили чуть не вскрикнула, почувствовав, как напряглись ее соски под этим тяжелым взглядом. Бен, не отрываясь, смотрел на лиф ее рубашки, где под шелком все явственнее проступали острые пики.
