Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - [31]

– Лорейн… – угрожающе сощурился Грейсток. А вот ноздри, наоборот, расширились, как у какого-нибудь дикого жеребца.

Я же говорю, зверье неотесанное.

– Его зовут Джокер, – как ни в чем не бывало сообщила я. – Если хочешь, я вас с ним познакомлю. Только надеюсь, хотя бы ему ты не станешь предъявлять обвинения и грозить арестом.

Несколько секунд Грейсток молчал, а потом мрачно бросил:

– Очень смешно.

– Но что это я все о себе да о себе! – Поняв, что тема о жеребцах исчерпана, переключилась на другую. – Ты, наверное, проголодался. Будешь ужинать?

– Не откажусь, – заметно просветлел лицом его светлость.

– Тогда пойдем в столовую. Заодно расскажешь, как продвигается расследование.

Кристофер кивнул, и мы пошли играть в кроликов. В смысле – грызть овощи.

Ничего такого.

Бодрым шагом пройдя в столовую, его светлость отодвинул стул во главе длинного, накрытого белоснежной скатертью стола, явно собираясь устроить на нем свой зад, но я оказалась быстрее.

– Ты очень любезен, – грациозно опустилась на свое любимое место и махнула рукой, предлагая Кристоферу убираться в другой конец зала, от меня подальше.

– О тебе могу сказать то же самое, – хмыкнул герцог и таки убрался.

Теперь нас разделяли два высоких канделябра, ваза с цветами и большая фарфоровая миска или, скорее, тазик с салатом.

– Что на ужин? – встряхивая салфетку и раскладывая ее у себя на коленях, поинтересовался Грейсток.

– Фирменные блюда миссис Флауэр, моей кухарки.

– Не терпится их попробовать, – голодным взглядом обозревая пустую тарелку, заявил глава разведки.

А уж мне-то как не терпится, чтобы ты их попробовал…

Я позвонила в колокольчик. Дверь распахнулась, и в столовую вошла Энни, неся в руках внушительных размеров супницу. Этот предмет посуды больше походил на ведерко, явно полное, потому что служанка вся раскраснелась, пока дотащила его до стола.

Изобразив короткий книксен, сначала наполнила мою тарелку, а после, смущенно улыбнувшись, подошла к Кристоферу.

Не нравятся мне все эти улыбки. Не хватало еще, чтобы Грейсток, бессовестно пользуясь своим обаянием, вил веревки из моих служанок!

Не стоило так даже думать. Накаркала, видимо. Не успела Энни наполнить его тарелку, как этот бессовестный манипулятор, пристально глядя на свою жертву, сказал низким, глубоким голосом, от которого у меня в былые времена мурашки бежали по коже и шла кругом голова:

– Вы очень любезны. Как вас зовут?

– Энни, ваша светлость, – застенчиво потупилась девушка.

– Красивое имя. Энни… – повторил Грейсток с такой интонацией, будто пробовал его на вкус (чтоб он им подавился).

Тут же захотелось использовать супницу и бульон не по назначению – утопить в нем герцога.

– Оставь нас! – резче, чем следовало бы, приказала я, и служанку как ветром сдуло. – Ну что ж, приятного аппетита, – добавила уже более сдержанно.

Вскинув на Кристофера взгляд, поднесла к губам ложку с бульоном (так уж и быть, протолкну в себя немного) и чуть не уронила ее обратно в тарелку, когда двери снова распахнулись и в столовую вошел какой-то незнакомец.

– Лорейн, с моим камердинером, Хэйвудом, полагаю, ты еще не знакома, – как ни в чем не бывало, проговорило это чудовище. – Чтобы лишний раз не утруждать твою прислугу, я решил, пусть уж лучше он мне прислуживает.

– И поэтому ты привез его в мой дом? – спросила, остервенело сжимая ложку.

– Вообще-то, в наш, – окончательно обнаглел Грейсток.

На какой-то миг даже дыхание перехватило от столь самоуверенного заявления, а уж когда заметила в руках у новоявленного прислужника поднос, а на нем какие-то тарелки, чуть со стула не рухнула.

– Совсем забыл сказать! – тем временем спохватилась нечисть. – Я тут по дороге заехал в недавно открывшийся италлский ресторан, «Чиприани» называется – может, слышала? Рыба у них такая вкусная, что можно сойти с ума. Решил, тебе обязательно надо попробовать.

– Чтобы свести меня с ума? Ты в этом и так неплохо преуспеваешь, без всякой рыбы.

И пока я пыталась прийти в себя от такого коварного выпада, Хэйвуд, или как там его, с самым невозмутимым выражением лица принялся очищать от костей и нарезать запеченного лосося.

– Но сначала бульон миссис Флауэр. – С этими словами Кристофер зачерпнул целую ложку и отправил ее в рот.

Я замерла, наблюдая за его реакцией. А он, вместо того чтобы выплюнуть пересоленную гадость, начал с аппетитом ее уничтожать.

Неужели миссис Флауэр меня не послушалась? Предательница!

Я попробовала немного бульона и пришла к выводу, что большей гадости в жизни не ела. С трудом протолкнув в себя созданную моей поварихой дрянь, наполнила водой бокал.

Кристофер же, зараза такая, уплетал за обе щеки.

– Мм… бульон просто божествен! Но, мне кажется, не хватает специй. – Он опустошил всю тарелку, в то время как я сдалась на первой ложке. – Думаю, ты со мной согласишься, иначе бы сейчас так не кривилась. Слышал, Лори, ты любишь не только погорячее, но и поострее.

Мы все еще говорим о бульоне?

Даже с другого конца столовой мне было видно, как в глазах Грейстока цвета горького шоколада или черного перца, о котором он только что вспомнил, вовсю пляшут хорды.

Покончив с рыбой, камердинер разложил ее по тарелкам, после чего, молча поклонившись, вышел. И я тут же набросилась на Грейстока: