Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [14]
[40] у могил наших дорогих родителей! Лишь один Вальдемар теперь может прийти туда помолиться, так как Аликс, Тюра и я разлучены и находимся каждый у себя. Все из-за этой жестокой войны! Приняла ген[ерала] Лангофа, говорили с ним о моей поездке через Финляндию. Затем я немного прогулялась в саду. В 12 ½ приходила Китти Балашова, осталась у нас завтракать. Наконец-то появился Миша, и мы вместе прогулялись в саду. Немного потеплело – 12 гр[адусов]. Сразу после завтрака приходил Вельяминов. К чаю была Апрак[сина].
26 августа/8 сентября. Вторник.
С утра по обыкновению принимала Ильина и Куломзина. Затем отправились в Гв[ардейский] эк[ипаж] – на молебен в Николоморск[ую] [церковь]. Ужасно печально! После богослужения я всем подарила по маленькому образку – 128 матросам и 22 офицерам. Да будет Десница Господня простерта над ними! Также с ними отправляется Толстой. Как же мне жаль его жену! Затем я навестила Евгению. В первую половину дня также виделась с госпожой Кочубей, которая теперь прекратила работать на моем Складе, так как у них не сложились отношения с Ап[раксиной]. Вечер провели вместе с Ксенией одни. Смертельно устала.
27 августа/9 сентября. Среда.
Приняла генерала [фамилия неразборчива]. Первая половина дня оказалась свободной. Немного прогулялась в саду с Ксенией, погода сегодня прекрасная. К завтраку был Вельяминов. Он теперь уезжает к Николаше. К чаю приходил Миша – уже в казацкой форме! Была Катя Озерова – читала мне газеты. Сооб[щения] с фронта неплохие. Слава Богу!
28 августа/10 сентября. Четверг.
Принимала Булыгина, а затем кня[гин]ю Ливен. Позже принимала Голицыну из Ксени[нского] инс[титута] и Голицыну из Мар[иинского] инс[титута], которых долго задерживали в этой отвратитель[ной] Герм[ании] и с которыми там очень жестоко обращались. К завтраку был Пьер [Петр] Бенкендорф. Теперь он, кажется, уже снова здоров и намерен вновь отправляться на войну. Позже был Миша, но ушел уже в 3 часа. В одиночестве прогулялась по саду. Погода стояла прекрасная. К чаю появилась Маша Стенбок. Она рассказала о своем ужасном пребывании в Гамбурге, где с ней также обошлись гнусно.
29 августа/11 сентября. Пятница.
Приняла Ильина. На этот раз наша с ним встреча длилась долго. Затем был Старжинский, у которого на войне находятся два сына. Потом приходили старший Щербатов и священник Садиков из моего Переяславского полка. Позже меня посетила госпожа Гартвиг, чей муж был посланником в Сербии и недавно, во время пребывания у австрийского секр[етаря], неожиданно умер[41]. Подозревают, что его убили. После завтрака я с Мишей и Ксенией отправилась в [Петропавловскую] крепость на панихиду по императору, моему любимому, благословенному Саше!
30 августа/12 сентября. Суббота.
Сегодня наконец-то получили хорошие сооб[щения] с фронта: наши войска успешно отбросили назад две вражеские армии. Благослови их, Господи, и огромная им благодарность! Приняла Куломзина, а затем 2 [санитарных] отряда. Один из моего лазарета с Ольгой Бобринской и двумя сестрами, которые пришли попрощаться. Другой – от Георгиевской и Кауфманской общ[ин], состоящий из 20 [медицинских] сестер, 6 врачей и 39 санитаров. Приходил Алек – сообщить, что он уезжает к Николаше, чтобы наладить контакт между воен[ными] мед[иками] и Красным К[рестом]. Какая это большая удача! Затем мы с Ксенией отправились в Николаевс[кий] госпиталь – навестить всех бедных раненых, среди которых также было несколько австр[ийских] офицеров. Через два часа я почувствовала себя очень усталой.
31 августа/13 сентября. Воскресенье.
Присутствовали на службе в местной церкви. Там были также госп[один] и госп[ожа] Горемыкины. После зав[трака] я посетила Мариинск[ий] госпиталь, где Вельяминов все очень хорошо организовал. В госпитале лежало много раненых – все они очень трогательны и беспримерны в своем подвиге. Оттуда я отправилась к Евгении, где посидела с ними и выпила чаю. Домой вернулась одна. Погода стояла прекрасная. Прогулялась немного в саду. Заходила к Ирине. Написала письмо Аликс. Вечер провела в одиночестве.
1/14 сентября. Понедельник.
Сегодня меня посетил генерал Грюнвальд, чтобы пригласить на открытие лазарета, который устраивается кавалергардами. Погода стоит прекрасная. Ненадолго выходила на прогулку. К зав[траку] были Николаев и Соня Ден, которая оставалась у меня до 4 часов. Начала письмо Ольге, которое, однако, не закончила.
2/15 сентября. Вторник.
Я живу в постоянном сильном беспокойстве. Но – радость: Ренненкампф, слава Богу, цел и невредим. И теперь, после вынужденного отступления, находится в более благоприятном положении, чем ранее. Всю первую половину дня принимала два [санитарных] отряда: один – славянский, который теперь направляется в Сербию, а другой от Георг[иевской] общины. Затем меня посетил один раненый офицер из моего Псковского [полка] Мундаев. У него сломана челюсть. Затрак[али] вчетвером – с Зиной М[енгден], Шерв[ашидзе] и Гадоном. Ксения со всеми детьми уехала в город. Затем прибыла г-жа В. К., после чего я немного прогулялась в саду. Чай пили вместе с Ксенией. Приходил также бедн[яга] Абаза, у которого погиб старший сын. К обеду был Георгий.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
«… невозможно было представить себе более милого лица, на котором выражались бы в такой степени кротость, доброта и снисходительность. Она очень стройна, с прозрачным цветом лица, и в глазах тот необыкновенный блеск, который поэты и влюблённые называют небесным, но который внушает опасение врачам»(Фридрих Гагерн об Ольге Николаевне)Фрейлины недоумевали: «Как, в девятнадцать лет все еще не замужем?». Претендентов на руку принцессы было немало, но сердце ее тосковало по любви. Император разрешил любимой дочери следовать зову сердца, но лишь в 1846 году, пережив несколько любовных драм, чуть-чуть не пошатнувших благоденствие царской семьи, в Палермо, двадцатичетырехлетняя принцесса повстречала Карла Вюртембергского и согласилась стать его женой.Накануне свадьбы Император пожелал дочери: «Будь Карлу тем же, чем все эти годы была для меня твоя мама».