Замуж за бывшего мужа - [26]

Осмотр семикомнатной квартиры занял гораздо больше времени, чем предполагал Валентин. А может быть, Каролина медлила, чтобы скрыть затянувшееся отсутствие мужа. Когда они наконец вернулись в гостиную, Имоджин сидела в кресле с полупустым бокалом вина.

— Я уж думала, не выслать ли за вами поисковый отряд, — заметила она, вставая с кресла. — Налить вам выпить?

— Спасибо, дорогая, — поблагодарила Каролина, позволив дочери взять на себя роль хозяйки дома.

Когда они выпили аперитив, горничная в униформе пригласила их в столовую. Мистер О’Коннор все еще не появлялся. Наконец, когда они приступили к закускам, раздался звук открывающейся двери.

Атмосфера в столовой изменилась. Обе женщины непроизвольно распрямились. На лице Каролины читалось явное облегчение, а Имоджин выглядела раздосадованной.

— Будь паинькой, — успела прошептать Каролина, прежде чем в столовую вошел Говард О’Кон нор.

— Прошу прощения за опоздание, господа. Не мог вырваться раньше. А вы, стало быть, мой новый зять.

Валентин поднялся и протянул руку.

— Или, лучше сказать, повторный зять? — ухмыльнулся Говард, довольный собственной шуткой.

Валентин не стал раздражаться. Для адвоката с международной практикой, который должен владеть приемами дипломатии, отец Имоджин явно переигрывал.

— Рад наконец с вами познакомиться, сэр, — сказал Валентин, пожимая ему руку.

— И я, Хорват, тоже.

Говард повернулся к молча сидящей за столом дочери. В этот момент Валентин уловил исходящий от хозяина слабый аромат духов. И это не духи, которые были на Каролине. Совершенно иной аромат. Адвокат был занят, но не срочными делами на работе. Если только его работа не предусматривала очень близкий, скорее интимный контакт с женщиной.

Каролина засмеялась какой-то шутке мужа, не сводя с него глаз. А Имоджин сидела, уткнувшись взглядом в тарелку.

Почему она так неуверенно себя чувствует в присутствии отца? Неужели Говард О’Коннор всегда был невнимательным отцом и ловеласом? Валентину вдруг показалось, что одержимость Имоджин вопросами супружеской верности и доверия имеет серьезную почву.

Глава 12

Только подали горячее, как у Говарда зазвонил телефон. Он извинился и поднялся из-за стола, чтобы ответить на звонок. Он вышел в холл и прикрыл дверь.

— Извините, — сказала Каролина. — Мы уже привыкли делить Говарда с его работой. Такая у него профессия. Я бы даже сказала — призвание. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Врачебная практика тоже относится к этому разряду.

Валентин посмотрел на Имоджин, которая не отвела взгляда. Обычно он читал ее, как открытую книгу. Но сейчас ее лицо оставалось бесстрастным.

— Не понимаю, почему ты постоянно извиняешься за него, мама, — заметила Имоджин, не отрывая от Валентина взгляда. — Ты знаешь, что мы всегда играли вторую скрипку среди других… интересов папы.

Слова прозвучали сокрушительно, но за ними чувствовалась боль и предупреждение одновременно. Она с этим выросла. Но не потерпит подобного в своем браке. Во время десерта шла игра в дипломатию. Валентин пытался, как мог, смягчить мрачное расположение духа жены, а Каролина вовсю старалась прикрыть вопиющее отсутствие мужа. Наконец, к всеобщему облегчению, ужин закончился.

Когда они вернулись домой, Валентин знал, что им нужно обязательно обсудить ужин.

— Давай выпьем на сон грядущий, — предложил он. — И я хотел бы поговорить.

— Я так и думала, — откликнулась Имоджин. — Я бы выпила коньяку. Это то, что мне сейчас необходимо.

Имоджин делала вид, что ей все нипочем. Но Валентину было известно, какая она хрупкая и уязвимая. И как непрочны воздвигнутые ею барьеры.

— Значит, выпьем коньяку, — с готовностью согласился Валентин.

Они прошли в библиотеку. Валентин разлил коньяк в хрустальные бокалы и устроился рядом с Имоджин на диване.

— Тяжелый был для тебя вечер, — начал он без преамбулы.

— Тяжелый? Скорее обычный. По крайней мере, мама так считает. Не знаю, почему она с этим мирится. — Имоджин качнула головой и отпила глоток. — Нет, неправда. Я знаю, почему она принимает это как должное. Она не любит отца, так же как и он ее. Однако обоим нравится создавать иллюзию стабильного брака и вести образ жизни, соответствующий доходам отца.

Признание Имоджин отдавало такой горечью, что у Валентина защемило в груди. Он решился спросить напрямик:

— Твой отец всегда был неверным супругом?

Она удивленно вскинула брови.

— Ты так быстро догадался?

— Это нетрудно, когда мужчина приходит домой, а от него пахнет духами другой женщины.

— Раньше он принимал душ перед возвращением домой. А сейчас и не думает скрывать свои похождения. Мама просто подставляет другую щеку. Она долго боролась за нынешний дом и положение в обществе. И не собирается жертвовать всем этим ради любовниц отца.

Валентину стало очень жаль Имоджин, когда он представил, в какой обстановке она выросла. Его отец был трудоголиком, но всегда находил время для семьи и любил жену.

— Мне очень жаль, Имоджин. Ты заслуживаешь лучшего.

— Я тоже так считаю, — согласилась она. — Может быть, сейчас мама привыкла и спокойно относится к происходящему. Но я знаю, что ей нелегко. Она, вероятно, сначала любила отца, но постепенно чувство угасло. А как могло быть иначе, если любовь не разделяют и не подпитывают? Между ними сейчас ничего общего, кроме благополучного фасада, который они всем с радостью демонстрируют. Мама выступает хозяйкой вечеринок, когда отец развлекает важных гостей, а отец играет роль преданного мужа.