Замусоренные - [26]

— Собакам собачья смерть! — хладнокровно заметил Михайлов. — Все-таки есть на свете справедливость, а?! Главаря ихнего давно не видел? — не дожидаясь ответа, поинтересовался он.

— Давно! Василек, по слухам, носа на улицу не кажет.

— Ну и пес с ним!

— Давай выпьем, — предложил Лукин. — Мне бабка классную домашнюю настойку прислала из деревни. Вкус смородины и никакого похмелья.

— Нет, спасибо. Я за рулем, — отказался Андрей. — Как-нибудь в другой раз.

Поболтав с полчаса ради приличия о различных пустяках, он ушел. Валера выпил стакан вышеупомянутой настойки, закусил бутербродом с колбасой и прикурил сигарету.

— Собакам собачья смерть, — повторил он вслух слова Михайлова…

* * *

— Все складывается как я думал — даже лучше! — обрадовался Фрол, выслушав принесенные Андреем новости. — Неелов отбросил коньки очень своевременно. Мы с тобой, между прочим, в очередной раз лоханулись. Ведь начальник отделения являлся ключевой фигурой в игре. Без его ведома ментовско-васильковская спайка просто не могла образоваться! Но есть Бог на небе! А Неелов, видать, здорово надоел Всевышнему!!! Теперь возьмемся непосредственно за Василька.

— Он не выходит из дома, — с кислой миной напомнил Андрей.

— Ничего, рано или поздно вылезет. Нюхом чувствую! Только сперва на всякий пожарный удостоверимся в отсутствии засады около дома.

— Кого пошлешь?

— Пожалуй, Окуня! Парень прямо рвется в бой. У него с козлами особые счеты…

* * *

Владислав Окунев в скромной, неприметной одежде и на неброской «пожилой» «шестерке» в тот же день отправился в Н-ский район. Без труда разыскав дом Николая Васильева, он оставил машину в соседнем дворе и с видом отпетого бездельника принялся шататься по окрестностям. Ничего похожего на засаду Окунь не обнаружил, но, дабы окончательно убедиться в ее отсутствии, решил пообщаться с местными жителями, желательно не отличающимися трезвым образом жизни и любящими поговорить по душам в промежутках между стаканами. Нужного ему человека Владислав нашел возле коммерческой палатки, находившейся в пятидесяти метрах от дома Василька. Помятый дедок с сизым носом пытался всучить продавщице сумку со стеклотарой в обмен на вожделенную выпивку.

— Отвяжись, алкаш!!! — визгливо ругалась напудренная, намазанная и покрашенная продавщица. — Не заслоняй покупателей!

Старик с грустными, как у больной собаки, глазами ежился под градом оскорблений, но не уходил.

— Не надо орать! Уважай старших, — заступился за деда Окунь.

— Еще один явился, — взвилась на дыбы торговка. — А ну проваливай!!!

— Заткнись, стерва, — тихо сказал Владислав.

Встретившись с его холодным жестким взглядом, девица прикусила язык. Так вздорная, брехливая шавка мгновенно поджимает хвост, завидев матерого волка.

— Бутылку «Кристалла», два пластиковых стакана, закуску. — Окунь протянул в окошко палатки деньги и обернулся к старику: — Составишь компанию, отец? Не могу, понимаешь, пить в одиночку!

* * *

По удачному стечению обстоятельств дед, представившийся «дядь Пашей», проживал в том же подъезде, что и Николай Васильев.

— Спасибо, милок, выручил! — сердечно поблагодарил он новоявленного друга. — Пошли ко мне. Разопьем бутылочку в тепле!

— А бабка твоя нас с лестницы не спустит? — улыбнулся краешками губ Владислав.

— Нет, она с утра в гости к сестре намылилась, до вечера будет там языком чесать!

Дождавшись, пока дядь Паша опохмелился и лишь слегка пригубив стакан, Окунь без труда направил разговор в нужное русло. Для этого пришлось всего-навсего помянуть недобрым словом «ментов поганых», якобы забравших на днях Владислава в вытрезвитель.

— Ненавижу тварей легавых! — разгорячился прибалдевший «на старые дрожжи» дед. — Сволочи, все до единого! Меня давеча дубинкой по спине огрели! Просто так! Смеху ради! Иди, говорят, домой, пьянь, не порти воздух! Гады! Я почти трезвый был. А тут еще возле дома нашего надолго обосновались, непонятно зачем. Денно и нощно вокруг ошивались…

— В форме? — равнодушно поинтересовался Окунь.

— Нет, в штатском. Но я-то их, засранцев, за версту различаю! А некоторых оперов просто в лицо знаю, чай не первый год здесь живу! Слава Богу, три дня назад перестали глаза мозолить. Будто ветром сдуло.

— Отчего же? — лениво спросил Владислав.

— Хрен их знает! Наверное, потому, что начальник отделения полковник Неелов недавно скопытился. У них теперь других забот хватает — новый главмусор изничтожает приверженцев старого. — Дядь Паша хрипло рассмеялся.

— Ты чего не пьешь-то, сынок?

— Много не могу, — соврал Владислав. — Язва!

— Надо же! А такой молодой, — жалостливо вздохнул дед. Получив нужную информацию, Окунь распрощался с гостеприимным хозяином, сославшись на с ходу придуманную «жену-лахудру», которая поднимет хай, если он задержится.

«Все бабы одинаковы, — философски подумал дядь Паша, закрывая за гостем дверь. — Хороший, добрый парень, но и ему не повезло…»

Глава 17

После скоропостижной кончины полковника Неелова Николай Васильев впал в глубочайшую депрессию. Замусоренная бригада разваливалась не по дням, а по часам. Луну застрелили, Ряха умер от наркотиков. Пятак с Рябиной бесследно исчезли. Остальные же васильковцы, чуя сгущающиеся над головой тучи, избегали общаться с шефом, а некоторые даже подумывали о перемене места жительства, опасаясь заслуженной мести со стороны уцелевших представителей братвы Н-ского района. В довершение всех напастей, сотрудники милиции, занятые всецело борьбой за выживание в условиях смены руководства, сняли засаду около дома. Короче, наступил полный абзац. Раскисший, постаревший, доведенный непрерывным ожиданием смерти почти до полного безумия, Василек напоминал теперь не первой свежести мертвеца. Транквилизаторы практически перестали на него действовать. Больной, измученный недосыпанием мозг регулярно порождал жуткие галлюцинации. По квартире бродили призраки, норовили зайти со спины или усесться напротив, уставившись на него пустыми глазами. Некоторые привидения проявляли крайнюю агрессивность. Например, Инна Кравцова в разорванной одежде, с головы до ног залитая кровью, бросалась на Николая с яростью взбесившейся кошки и скрюченными синеватыми пальцами норовила выцарапать глаза.