Замри, как колибри - [18]
Так что же, дорогие мои соотечественники? Каким уничижительным прозвищем обзовете вы меня теперь? Может быть, антиамериканцем? Боюсь, не подойдет. Я ведь еще в большей мере американец, нежели вы, только под другим знаком. А это, если как следует вдуматься, уже делает меня преемником определенной традиции. Ибо все, что я адресую нашему образу жизни, нашим порядкам, нашим изъянам и просчетам, уже было высказано – и не в пример более сильно – такими людьми, как Торо, Уитмен, Эмерсон. Не будем забывать, что еще до наступления нашего века Уитмен заявил своим собратьям-американцам следующее: «Вы на верном пути к созданию целой нации безумцев».
Разумеется, нельзя отрицать, что ныне с ума сошел, похоже, весь земной шар. Но нравится это или нет, мы на борту общего корабля, мы впереди процессии. Всегда первые, всегда лидируем, как же иначе!
Главный мотив, проходящий сквозь эту книгу, – бедственное положение индивидуальности. А из этого с несомненностью следует бедственное положение общества, ибо общество, не состоящее из индивидуальностей, утрачивает всякий смысл. Природу обозначенной в ней дилеммы красноречиво иллюстрируют судьбы двух людей, о которых я пишу. Один из них – наш американский поэт Кеннет Пэтчен, другой – первый и единственный «гражданин мира» Джордж Дибберн. Мое эссе о Пэтчене было написано давно, в 1947 году; и что же? С тех пор его положение ни на йоту не изменилось, разве что к худшему. С первой нашей встречи в 1940 году он страдал то от одного тяжкого недуга, то от другого. А сейчас, после ряда серьезных операций, его все время терзают страшные боли, поскольку из-за аллергии он не может принимать лекарств сильнее аспирина. И хотя с тех пор, как я впервые писал о нем, он создал еще много поэтических и прозаических книг, нарисовал для них еще сотни красочных обложек, по большому счету он все еще неизвестен аудитории. Что до Джорджа Дибберна, то и его общественный статус ничуть не изменился: в возрасте семидесяти одного года он все еще работает портовым грузчиком где-то в Новой Зеландии. Вот что бывает, когда человек отказывается идти на компромисс. Нам ведомы судьбы Мелвилла, Эдгара По, Харта Крейна, если говорить только о самых известных именах. Перечень этих страдальцев длинен, и о тех бедах и унижениях, какие выпали на долю наших гениев, нельзя читать без стыда. Подобно индейцам, которых мы приперли к стене, истинные новаторы, люди с творческой жилкой обречены у нас с самого начала. А тем временем множится число благотворительных фондов, распорядители которых демонстрируют безошибочный дар пригревать посредственностей.
Нет, со времен «Тропика Рака» положение ни на йоту не изменилось, разве что к худшему. La vie en rose[65] – явно не удел художников. Художник (а так я называю лишь подлинных творцов) все еще под подозрением; в нем все еще усматривают угрозу обществу. Тех, кто вступает в сделку, кто дает себя соблазнить посулами свыше, поощряют и одобрительно похлопывают по плечу. И больше нигде в мире, кроме разве что Советской России, этих конформистов не удостаивают за их усилия столь щедрых наград, столь широкого общественного признания.
Таков главный мотив, пронизывающий эту книгу. Что до мотива глубинного, то его можно определить так: не ждите, пока положение дел изменится. Час человека уже пробил, и независимо от того, находитесь вы на вершине пирамиды или у ее подножия, делайте то, к чему призваны. Если вы творец по натуре, творите всем напастям и смертям назло. Это максимум, на что вы можете надеяться. Надо верить в самого себя, не важно, признают тебя или нет, внимают тебе или нет. Может показаться, что земной шар и в самом деле соскочил с орбиты (да и не мы ли сами делаем для этого все необходимое?), но при всем том на нем еще достаточно пространства (пусть лишь в вашей собственной душе), чтобы образовать крохотный кусочек рая. Каким бы безумием это ни казалось.
Когда вы понимаете, что не в силах двигаться ни вперед, ни назад, когда чувствуете, что не в состоянии ни стоять, ни сидеть, ни лежать, когда ваши дети умерли от недоедания, а родителей отправили в богадельню или в газовую камеру, когда вам ясно, что вы не можете ни продолжать, ни перестать творить, когда все корабли сожжены, остается выбирать: либо уверовать в чудеса, либо замереть, как колибри. Чудо заключается в том, что сладкий мед всегда рядом, он прямо у вас под носом, только вы слишком озабочены его поисками, чтобы разглядеть его. Худшее – отнюдь не смерть; худшее – слепота, неумение видеть самоочевидное: то, что все связанное с жизнью по природе чудесно.
Конформизм – привычный язык общества; язык же творческой индивидуальности – свобода. Жизнь пребудет адом, пока люди, составляющие мир, отворачиваются от реальности. Тщетно метаться из одной идеологии в другую; каждый из нас неповторим и уникален и должен восприниматься как таковой. Самое меньшее, что мы можем сказать о себе, – это то, что мы американцы, французы или еще кто-нибудь. Прежде всего мы – люди, отличные друг от друга и призванные сосуществовать друг с другом, вариться в общем котле. Творческие натуры – оплодотворители бытия; они – те ламедвовники
«Тропик Рака» — первый роман трилогии Генри Миллера, включающей также романы «Тропик Козерога» и «Черная весна».«Тропик Рака» впервые был опубликован в Париже в 1934 году. И сразу же вызвал немалый интерес (несмотря на ничтожный тираж). «Едва ли существуют две другие книги, — писал позднее Георгий Адамович, — о которых сейчас было бы больше толков и споров, чем о романах Генри Миллера „Тропик Рака“ и „Тропик Козерога“».К сожалению, людей, которым роман нравился, было куда больше, чем тех, кто решался об этом заявить вслух, из-за постоянных обвинений романа в растлении нравов читателей.
Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом».
Генри Миллер – классик американской литературыXX столетия. Автор трилогии – «Тропик Рака» (1931), «Черная весна» (1938), «Тропик Козерога» (1938), – запрещенной в США за безнравственность. Запрет был снят только в 1961 году. Произведения Генри Миллера переведены на многие языки, признаны бестселлерами у широкого читателя и занимают престижное место в литературном мире.«Сексус», «Нексус», «Плексус» – это вторая из «великих и ужасных» трилогий Генри Миллера. Некогда эти книги шокировали. Потрясали основы основ морали и нравственности.
Секс. Смерть. Искусство...Отношения между людьми, захлебывающимися в сюрреализме непонимания. Отчаяние нецензурной лексики, пытающейся выразить боль и остроту бытия.«Нексус» — такой, каков он есть!
«Тропик Козерога». Величайшая и скандальнейшая книга в творческом наследии Генри Миллера. Своеобразный «модернистский сиквел» легендарного «Тропика Рака» — и одновременно вполне самостоятельное произведение, отмеченное не только мощью, но и зрелостью таланта «позднего» Миллера. Роман, который читать нелегко — однако бесконечно интересно!
«Черная весна» написана в 1930-е годы в Париже и вместе с романами «Тропик Рака» и «Тропик Козерога» составляет своеобразную автобиографическую трилогию. Роман был запрещен в США за «безнравственность», и только в 1961 г. Верховный суд снял запрет. Ныне «Черная весна» по праву считается классикой мировой литературы.
Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.